– У меня нет обыкновения разрушать дома тех, кто мне помогает, – Хлое зачем-то смотрела на лампу и размышляла о лампе, не решаясь взглянуть на Крамера.
– А Жоржетта разве не запрещает своим... женщинам воровать у клиентов?
– Запрещает. Только вот я всего лишь живу в ее доме, – слова требовали прямого взгляда, так что Хлое все же подняла голову. Девушке показалось, что за то время, пока она находится здесь, стремительно потемнело, и лампа едва-едва разгоняет черноту. Лицо Крамера выглядело неживым, и даже слабый свет, в котором любой выглядит красивее, не скрадывал недостатков внешности. Хлое попыталась выделить, что же именно ей так не нравится в Крамере. Обычный человек – высокий, худощавый, – с обычным лицом – длинноватый нос, глубоко посаженные глаза, твердая линия подбородка... И все же что-то не давало покоя, что-то в улыбке, необъяснимой презрительности, с которой Крамер смотрел на нее.
Хлое, хоть и понимала, что вполне заслуживает презрения, не выносила его от других. Только вот обычно она могла засмеяться или даже ударить, а сейчас...
– Понятно, – тихо отозвался Крамер. – Значит, вы делаете то, что запрещено даже шлюхам... Интересная позиция.
– Господин Крамер, – произнесла вспыхнувшая против воли Хлое и тут же осеклась. Не время и не место показывать возмущение. – Раз вы помогли мне избежать наказания, значит, не осуждаете меня... мою жизненную позицию.
– Абсолютно неверный вывод, – перебил ее ювелир, улыбнувшись шире. – Раз я помог вам, значит, вы нужны мне больше, чем благодарность патрульного, ну а моя собственная жизненная позиция, как вы уже могли догадаться, будет, возможно, еще похуже вашей... Но я удивлен. Удивлен, что патрульный так внимательно отнесся к какой-то воровке. Так что у вас есть возможность меня разжалобить, – он откинулся на спинку кресла и со всей серьезностью уставился на девушку.
Хлое сидела ровно, выпрямив спину, и так же ровно и прямо рассказала, что, вероятно, патрульным оказался недавний посетитель дома Жоржетты, принявший ее, вернувшуюся с работы, за очередную потаскушку и получивший грубый отказ. Девушка тогда не запомнила лица мужчины, а его самолюбие, казалось бы, вполне быстро и успешно восстановили другие девочки. Хлое не соврала и не приукрасила историю, поддавшись не вовремя проснувшейся гордости. Крамер, сидящий напротив, словно бы выуживал из нее все те бредни, которые она хранила в глубине души, все те мысли о высоком и благородном, с которыми недолго протянешь в Городе-Под-Ногами.
– Да, я ворую, – в заключение произнесла девушка. – Но только чтобы...
– Вы воруете, – вновь прервал ее Крамер. – И это омерзительно. Впрочем, есть вещи гораздо более мерзкие... Если вам интересно, то патрульный решился всерьез взяться за вас, несмотря на опасности Дна. Предполагаю, что Жоржетта, после визита господ в форме, не захочет вас видеть... Да и на Дне будет организован поиск.
– Это бессмысленно, – вырвалось у Хлое. – У меня много знакомых...
– Знакомых? Вы верно выбрали слово? Друзей у вас нет, так?
– Есть. Несколько...
– Это хорошо для вас. Есть возможность, что их не купят.
– Что за бред? – Хлое не выдержала этого серьезного и спокойного голоса, описывающего, как ее жизнь скоро разрушится. – Зачем ему тратить столько сил на поиски...
– Страшнее глупого оскорбленного мужчины может быть только умная оскорбленная женщина, – задумчиво протянул Крамер.
Да уж, тогда Хлое, злая, голодная и уставшая, не выбирала выражений, но... «Только не сетуй на Удачу, – напомнила себе девушка. – Иначе она отвернется от тебя навсегда».
– В любом случае, в ближайшие дни вам все равно лучше не появляться на улице в открытую... – пробормотал ювелир и поднялся с кресла. – Пойдемте.
– Уверяю вас, что смогу добраться до... своих друзей, – Хлое насторожилась.
– Я не собираюсь вас отпускать, – сказал Крамер с убийственной прямотой. – Пойдемте.
– Что вы...
– Как вас зовут?
– Хлое. Хлое Меркер. Ваше имя я знаю. Объясните, что вам от меня нужно.
– Это будет довольно трудно, – охотно отозвался ювелир. – Мне подать вам руку, чтобы вы встали?
Хлое резко поднялась, сжимая кулаки. Крамер удовлетворенно кивнул и попросил следовать за собой.
Они всего лишь поднялись на второй этаж, к той самой каморке, где уже сидела Хлое. Хозяин открыл дверь соседней комнаты. Это оказалась спальня, обыкновенная, с широкой кроватью, комодом и свечой в блюдце на столике.
– Слуга приходит ко мне раз в неделю, в последний раз он прибирался здесь всего два дня назад, так что вам повезло. Располагайтесь.
– Объясните... – Хлое шумно втянула носом воздух и немного успокоилась. – Потрудитесь все-таки перечислить, что планируете с меня потребовать за помощь.
– По-моему, вы прекрасно додумали все за меня, – ровно произнес Крамер. – Стоило вам только взглянуть на постель... Послушайте, Хлое. Вы считаете себя моей должницей, так? Ради вашего успокоения я скажу, что никогда не насиловал женщин и не собираюсь. Но вы действительно можете мне помочь, только не сейчас. Ночевать вам, скорее всего, уже негде, да и не верю я, что вы вернетесь утром. Вы просили объяснить, что мне от вас нужно, так? Вы хотите услышать честный ответ?
Хлое уже не была в этом уверена, но смело кивнула, и в следующий миг едва удержалась от того, чтобы не отскочить в сторону – Крамер коснулся ее щеки, кончиками пальцев провел линию до уголка губ и все с той же поражающей честностью сказал:
– Все просто. Мне нужны вы. Ты, – он убрал руку, но приблизился и склонил голову, пристально глядя ей в глаза. От темноты и тишины дома, от пережитой тревоги, от слов, от чужого дыхания, скользнувшего по коже, у Хлое перед глазами все поплыло.
– Ты мне нужна, – казалось, этот голос исходит не от человека напротив. Казалось, Крамер шепчет, почти касаясь губами ее уха.
Он отступил, вышел, ни слова больше не сказав, а Хлое отвернулась к стене и прикусила губу, пытаясь стереть след так и не случившегося поцелуя.
Происходящее слегка пугало девушку. Она подошла к окну. За стеклом жил Нижний Город Кордтауна, шумный, грязный и отчаянно веселый. Широкая улица с множеством ответвлений, видны дома соседей, лавки торгашей, прохожие – пьяные, смеющиеся, поющие. Можно разбить стекло и убежать, но... Она не пленница здесь, она – вынужденная гостья.
И если уж можно уйти отсюда, не оставив долгов, то она поможет Герберту Крамеру.
Хлое села и, запрокинув голову, долго-долго бездумно смотрела в потолок, пока не заболела шея. Тогда девушка легла поперек кровати и улыбнулась. У нее есть безопасная ночь в хорошем доме, на чистой постели. У нее есть платье и этот проклятый капор, наконец. И она достаточно долго жила в Нижнем Городе, чтобы выжить там вновь. Раздевшись, Хлое поскорее укуталась одеялом и улыбнулась снова – с блаженством.
За стеной слышались шаги. Девушка поднялась и передвинула столик со свечой к двери. Пусть комната открывается наружу, если Крамер решит навестить гостью, он все равно заденет стол или зашумит, переставляя его.
Волнения этого вечера еще долго не давали девушке уснуть, но все-таки ночь взяла свое – Хлое даже не заметила, в какой момент потеряла связь с реальностью.