Работать на телеграфном аппарате своими неуклюжими лапами Камерон мог почти так же ловко, как руками. Покончив с делами, он начал расставлять на полке прочитанные книги и отбирать новые - для сегодняшнего чтения. Он часто поручал это саламандрам, но только когда бывал занят. Даже имея лапы вместо рук, можно справиться с таким простым делом.
Поставив на полку последнюю книгу, он почувствовал, что что-то не так: одной книги не хватало. Их должно было быть семь, а оказалось только шесть. Он не заметил этого раньше из-за темноты в кабинете.
Камерон сразу определил, какой книги нет: отсутствовали "Магические искусства и науки" Ди. Камерон выбрал ее для чтения (хотя вообще-то книга скорее предназначалась подмастерьям) из-за главы о превращениях: он надеялся, что у него возникнут какие-то полезные ассоциаций...
Книга Ди была в числе тех, которые Камерон собирался позднее - когда она будет готова поверить в магию - дать ей, чтобы подготовить к чтению более опасных манускриптов. Однако это должно было случиться только через несколько месяцев.
Камерон резко повернулся и взмахом лапы вызвал изображение в зеркале. Розалинда по-прежнему была в оранжерее, но уже дочитывала книгу. Останавливать ее было поздно.
Камерон знал, чего ожидать: эта девушка - исследовательница, и если она еще не догадалась, что Маркус Ди - потомок Джона Ди, придворного мага и астролога королевы Елизаветы, то очень скоро догадается. Младший Ди написал свою книгу для наследников великих мастеров, у которых магия была в крови и которыми руководили их родители. Поэтому изложение было кратким, ясным и логичным, без обычных иносказаний: оно предназначалось тем, кто уже получил необходимую подготовку и не нуждался в завуалированных формулировках, для понимания которых нужны другие источники.
Пока Камерон смотрел на Розалинду, она дочитала последнюю страницу и закрыла книгу. В сгущающихся сумерках голубые глаза девушки за стеклами очков смотрели прямо перед собой, отражая напряженную работу мысли. На лице Розалинды сменяли друг друга самые разные чувства - удивление, страх, надежда; должно быть, она переживала нешуточную душевную бурю.
Что ж, он тоже испытывал те же эмоции! Камерон обеими лапами вцепился в гриву и раздраженно дернул. Все его тщательно разработанные планы нарушены в один момент! Что она теперь будет делать? И еще более важно: чему она теперь поверит?
Словно в ответ Розалинда произнесла:
- Я должна поговорить с ним и узнать правду.
Девушка встала, прижимая к груди книгу, и быстро двинулась к выходу из оранжереи. В следующий момент она была уже на середине лестницы; лишь шелковые нижние юбки шелестели от ее стремительных шагов.
"Неужели она идет сюда?"
Решительное выражение лица Розы чуть не заставило Камерона поверить, что она прямиком направится к его апартаментам и потребует, чтобы он ее впустил!
Но девушка миновала площадку второго этажа, не останавливаясь, и направилась к своим комнатам.
- Подайте ужин, быстро, пока она еще не вошла к себе! - резко приказал своим слугам Камерон. Слава Богу, что он уже выбрал меню! Все блюда появились немедленно, как всегда, на его собственном тонком фарфоре доставленные саламандрами с кухни Палас-отеля. Камерон всегда выбирал то, нехватку чего не заметят, - ломти окорока, например, а не отбивную, суп и овощи из больших котлов, и так далее. Его слуги могли, конечно, приготовить еду, но посуду потом нужно было мыть, а саламандры избегали воды. Камерон мог заставить их вылизать фарфор и серебро своими огненными язычками, но ведь оставались еще и кастрюли... Когда Роза вошла к себе, ужин был уже на столе, и прежде чем она успела заговорить, Камерон произнес через переговорную трубку:
- Я чувствую, что вы взволнованы, мисс Хокинс. Пожалуйста, садитесь и подкрепитесь, вы сразу почувствуете себя лучше.
Камерон намеренно прибег к тону приказа, надеясь, что девушка не станет оспаривать его авторитет.
Роза повернулась в сторону переговорной трубки; только теперь Камерон заметил, что она совсем не столь хорошо владеет собой, как ему показалось. Она так крепко прижимала к себе книгу, что пальцы ее побелели; голос девушки, когда она заговорила, дрожал.
- Там наркотики? - выпалила она, глядя на еду широко раскрытыми глазами.
Такое предположение было настолько далеко от намерений Камерона, что он расхохотался, и это каким-то образом уменьшило напряжение.
- Там нет наркотиков, уверяю вас, - ответил он, когда снова смог говорить. - Пожалуйста, ужинайте спокойно. Мне кажется, вы хотите поговорить со мной о чем-то важном. Вы сможете мыслить более ясно, если не будете страдать от голода.
Пока Роза ела, он проглотил свой ужин - его изменившееся тело требовало только мяса, и по возможности сырого; Камерон ел теперь как волк - хватая большие куски и почти не жуя. Он покончил с едой гораздо раньше Розы, но, даже пока ел, не сводил глаз с зеркала. Испуг и беспокойство особенно обострили его разум, и он анализировал каждое движение Розы: она, по-видимому, не находила сегодня удовольствия в стоящих перед ней деликатесах, жевала и глотала автоматически, словно не чувствуя вкуса. А вот вина она пила больше обычного, и Камерон решил, что девушка пытается отыскать храбрость на дне бутылки, как делают многие.
Роза держала книгу на коленях, словно прикосновение к ней помогало ей сохранить решительность. Ела она быстро - то ли нервничала, то ли не хотела, чтобы он успел догадаться о ее намерениях.
К десерту она не прикоснулась, зато залпом осушила бокал вина и налила еще. Потом Роза решительно встала из-за стола и повернулась к переговорной трубке; книгу она держала перед собой, как щит.
- Мистер Камерон! - начала она, но на последнем слоге голос ее дрогнул.
- Я здесь, мисс Хокинс, - ответил он. - Да в конце концов, больше мне быть негде.
- Мистер Камерон, - повторила Роза. Она побледнела, но губы ее были решительно сжаты, а в глазах за стеклами очков читалась твердая воля. Когда я согласилась на эту работу, я не подозревала о... необычности вашего дома. Мне кажется, что вы должны мне кое-что объяснить.
Камерон кашлянул и притворился, будто понял ее неправильно:
- Не знаю, что вы имеете в виду, мисс Хокинс. Здесь не опиумный притон, не пристанище женщин с сомнительной репутацией. Мне неясно, что вы называете необычностью моего дома. Не могли бы вы объяснить, в чем дело? Может быть, она воспользуется возможностью избежать конфронтации?
- Почему здесь нет слуг? - спросила она, покраснев до корней волос. Вся необходимая работа делается, помещения убираются, лампы зажигаются и гасятся, постели застилаются, еда подается - но слуг здесь нет! Мне известны всего два человека, живущие здесь. С того момента, когда я оказалась в вашем поместье, я видела только Поля Дюмона и слышала только ваш голос. Где же слуги? И почему я до сих пор не обращала внимание на их отсутствие?
- Прежде чем я отвечу на ваши вопросы, мисс Хокинс, скажите мне: к какому решению пришли вы сами? - спросил Камерон, следя за тем, как Роза стиснула спинку стула словно в поисках опоры.
"Бедняжка не привыкла к противостоянию. От нее сейчас требуется вся храбрость, какую она только может в себе найти".
- Я... я... - Роза неожиданно села, словно лишившись сил; ее волосы, всегда аккуратно уложенные, выбились из прически, и густые пряди упали на лицо. - У меня нет логического решения, - сказала она упавшим голосом после долгой паузы. - А нелогичные решения противоречат разуму. Я не хочу в них верить.
Не следует ли ему взять быка за рога? Да и почему нет? Если удастся заставить девушку поверить в реальность магии, это даст возможность избежать ненужных усилий.
"А я буду избавлен от бесконечных уловок. Пожалуй, стоит рискнуть".
- А что, если я скажу вам, что причина отсутствия слуг в том, что вся работа по дому и поместью выполняется с помощью магии? - решительно начал Камерон.
Роза сморщилась и не ответила.
- Должно быть, я сошла с ума, - прошептала она. - Я не могу этого слышать, не могу обсуждать подобные вещи. Так не бывает. - Девушка дрожала, хоть и старалась этого не показать.