– Я еще обдумываю.
Ее ответ взволновал его, и это было унизительно. Он нахмурился и выпрямился.
– Обдумываете что? Его перспективы на будущее?
– Ваша матушка сообщила мне, что следует высоко ценить перспективы на будущее, имеющиеся у предполагаемого мужа.
Дункан отрывистым фырканьем дал оценку мудрости своей матушки.
– Вы будете водить его за нос всю жизнь – неужели вам нужен такой муж?
Роуз устремила взгляд на горы и серьезно задумалась. А он протянул руку и взял у нее книгу. Она рассеянно отдала. Дункан взглянул на название, потом положил книгу на соседний столик.
Роуз услышала тихий шум и обернулась к нему, а он обернулся к ней. Он поднял брови, она ответила вызывающим взглядом:
– Было бы довольно мило, если бы к моему мнению относились с уважением.
– Большинство жен предпочли бы, чтобы их мужья поклонялись чему-то иному, нежели их мнению.
Его тон был еще более вызывающ, чем ее взгляд.
– Вот как? – Роуз весело улыбнулась. – Я запомню это, чтобы обсудить с Джереми. – И добавила, все еще не сводя глаз с Дункана: – Кто знает, что еще во мне он найдет достойным поклонения?
В глазах Дункана что-то изменилось. На миг ей показалось, что огненные языки снова вспыхнули в них – но прежде чем она успела в этом убедиться, он отвел глаза. Она почувствовала, как его взгляд пронесся по ней, точно горячий летний ветер.
Нервы напряглись; ее охватило волнение.
– Я думаю, – понизив голос, протяжно проговорил Дункан, – что выбор не составит труда. – Он медленно поднял глаза и шагнул к ней.
Роуз в изумлении попятилась. И оказалась прижатой к оконной раме. Дункан надвигался на нее; она в отчаянии проговорила – и голос ее весьма походил на писк:
– Неужели?
Его взгляд упал на лиф ее платья, туго обтягивающий грудь, потому что она никак не могла выдохнуть воздух.
– Хм.
Он остановился прямо перед ней, так что теперь их разделяло пространство всего в один дюйм. Вжавшись спиной в оконную раму, Роуз изо всех сил старалась не дрожать.
– Ну… и что же?
Он медленно поднял голову и встретился с ней глазами; Роуз забыла обо всем. Она просто утратила способность думать. Физически ощутимая сила, сила самца, окутала ее, лишила возможности двигаться – и отдала ее в его власть. Точно загипнотизированная жертва, дрожа всем телом, Роуз смотрела в его потемневшие глаза; блеск в них она ошибочно принимала за огонь.
Потом губы его скривились – скривились насмешливо.
– Я забыл вопрос.
Он посмотрел на ее губы.
Роуз почувствовала, как губы ее стали мягкими и раскрылись.
Дункан медленно опустил голову…
Они услышали шаги за дверью за мгновение до того, как она открылась. Вошел Джереми.
– A! – Лицо его посветлело. – Вот вы где.
Опираясь об оконную раму, Роуз едва удержалась от желания прижать руку к своей вздымающейся груди.
– Да… – Голосовые связки не слушались. Кивнув, Роуз откашлялась и начала снова: – Я здесь. – Она упорно не обращала внимания на могущественное существо, прислонившееся к окну с другой стороны.
– Мы только что обсуждали, не покататься ли нам верхом, – промурлыкал Дункан.
Роуз бросила на него смущенный взгляд. Дункан повернулся к ней и усмехнулся:
– Боюсь, сегодня это не получится, но быть может, завтра?
Вопрос заключал в себе столь очевидный смысл, что она не могла не ответить.
– Я искреннее сомневаюсь в этом, – через силу проговорила она.
– Ну, не знаю, – вмешался в разговор Джереми. – Разве что проскакать бодрым галопом, разогреть кровь.
– Вот именно, – согласился Дункан.
– Вы меня искали? – решительно вмешалась в разговор Роуз. Ей удалось проговорить это легко, хотя и несколько раздраженно.
Джереми обворожительно улыбнулся:
– Пошел дождь, так что нам пришлось прекратить нашу прогулку. Может быть, проведем оставшееся до ленча время за бильярдом?
Роуз улыбнулась:
– Великолепная идея. – И, решив, что она уже твердо держится на ногах, пошла к двери.
– Роуз.
От голоса Дункана по спине у нее побежали мурашки. Роуз остановилась и медленно обернулась.
– Вы забыли книгу.
Роуз посмотрела на книгу, которую он держал в своих длинных сильных пальцах, потом на него. Он не сделал ни малейшей попытки подойти к ней, протянуть ей книгу.
– Она меня больше не интересует.
С этими словами Роуз отвернулась и увидела, что Джереми улыбается Дункану:
– Не хотите ли присоединиться к нам, Стратайр?
Роуз похолодела; она слышала, как громко бьется у нее сердце. Казалось, прошла вечность, прежде чем Дункан сухо, но с подтекстом, обращенным к ней, произнес:
– Вряд ли. Мне нужно потренироваться кое в чем другом.
Роуз испытала такое облегчение, что у нее почти закружилась голова, невнятно кивнула в его сторону – и скрылась, прежде чем он успеет переменить свое решение.
К обеду она убедила себя, что делает из мухи слона, постоянно размышляя о случившемся. Не важно, что представилось ее разгоряченному уму – какие обстоятельства, какие побуждения, – но Дункан никогда не коснется ее даже пальцем, не то что губами. И уж конечно, он не думал овладеть ею. Только не Дункан. Какой бы местью он ни грозил ей, но за все годы он никогда не угрожал ей физически. Кроме одного раза, но это была своего рода ошибка. Погода значительно улучшилась. Когда Роуз и Джереми встали из-за стола, Дункан подошел к ним, держа под руку Клариссу, и предложил пройтись по саду. Роуз улыбнулась и решительно взяла Джереми под руку. Но Дункан был очарователен – и только. И ни разу за время долгой, весьма приятной прогулки, равно как и во время затянувшегося вечернего чая в гостиной после возвращения, она ни разу не поймала на себе тех быстрых взглядов затаившегося хищника, которые заметила в библиотеке.
А это значит, что он шутил над ней, стращал; что он устроил очень хорошее представление, чтобы она не раздражала его, чтобы держалась от него подальше, чтобы не давала волю своему острому язычку по крайней мере относительно предполагаемой женитьбы.
Она сглотнула возмущенное «хм», когда к ней подошла Кларисса и встала рядом у открытого окна.
За окном были мягкие сумерки, и Кларисса нахмурилась и изящно вздрогнула.
– Это немного жутковато, не правда ли – такое странное освещение? Ни день, ни ночь. – Она ласково улыбнулась Роуз. – К сожалению, я довольно чувствительна к окружающей природе. Все это мне кажется, – она указала на горные вершины, громоздящиеся над долиной, – смертельно холодным.
Роуз чуть было не посоветовала Клариссе не сообщать Дункану, что она считает его родину «смертельно холодной», но вовремя прикусила язык.
– К счастью, кажется, нет никаких серьезных причин для долгого житья здесь – насколько я поняла, поместье приносит очень мало дохода. – Кларисса окинула взглядом длинную, изящно убранную гостиную. – Дом, конечно, великолепен, такая жалость, что он находится не в Кенте, не в Суррее или хотя бы не в Нортгемптоншире. И все же, – Кларисса бросила на Роуз очередной милый доверчивый взгляд, – я думаю, это поместье настолько великолепно, что будет нетрудно найти для него арендатора.
Роуз чуть не фыркнула. «Хм» – вот и все, что она сочла нужным сказать по этому поводу. Кларисса осталась рядом с ней, чтобы убить время до появления мужчин. Роуз надолго задумалась, но так ничего и не сказала.
Не ее дело разрушать мечты Клариссы, а учитывая явную неспособность этой барышни оценить по достоинству дом Дункана – его фамильное обиталище, – Роуз не могла поверить, что Дункан окажется таким олухом и сделает Клариссе предложение. Роуз не сомневалась в его здравом смысле и способности рассуждать логично. Если не что-то иное, так хотя бы стремление к совершенству, особенно сильное в тех случаях, когда дело касалось его дома, убережет Дункана и Баллинашилз от трагедии, которой неизбежно обернется женитьба на Клариссе. Но на эту тему Роуз не должна ничего говорить.