Флойд никогда не интересовался моим прошлым. Но не постеснялся вставить реплику о спасении им Вивьен, когда я оказалась без крыши над головой его же руками. Без сомнения, в глазах богатого дяди он заработал свой плюсик.
— Чем ты обычно занимаешься, Вивьен?
«Сексом с вашим племянником», — так и чесалось на языке ему ответить. Это было на деле, а по существу:
— Я увлекаюсь поэзией. Иногда пишу сама.
— Вот как? — мистер Хьюз одобрительно покачал седой головой. — Что-нибудь продемонстрируешь нам?
Я посмотрела на Флойда, он молчал Ни единый мускул не дрогнул на его лице. О поэзии он тоже слышал впервые.
— Вивьен поет просто бесподобно, а также восхитительно играет на фортепиано, — зачем-то он встрял в наш разговор.
Что он нес? Какое пение? Какое фортепиано? Наверное, подумал, что я откровенно лгала, и для пущей бдительности решил добавить красок. Помимо моих раскиданных по сторонам ног этого человека мало что интересовало обо мне. Но, видимо, повышенный статус его подруги в глазах дяди не должен был пройти бесследно.
Пока он продолжал петь мне дифирамбы, Грег единственный, кто молчал, выступая сторонним наблюдателем. Не думала, что ему была интересна столь подробная информация о моей творческой стороне, но в какой-то мере его тихое поведение настораживало.
— Вивьен, я бы хотел с тобой встретиться тет-а-тет и обсудить твое будущее в нашей семье: образование, работу в моей компании, — громко объявил дядюшка Уолтер, чем и привлек к себе внимание. Его глаза радостно поблескивали, глядя в сторону старшего племянника. — Я также приглашаю вас на мой ежегодный благотворительный бал, где соберутся многие важные персоны. Я очень рад, что ты, парень, взялся за голову и не подведешь старика. Мне нужны внуки, а тебе — преданная и умная женщина вместе с потомством. Поэтому Флойд, думаю, ты знаешь, что надо делать.
У меня никогда не было отца. А дядюшка Уолтер при всем своем обеспеченном положении казался по отношению ко мне добрым и чутким человеком. Об этом я узнала чуть позже, и была уверена, что все задуманное, могло бы получиться. Но Флойда мало радовало такое положение вещей. На его физиономии играла вымученная улыбка, после того, как его дядя захотел увидеть меня уже на следующий же день.
— Очень хорошо, что ты впечатлила старика, но не стоит заходить дальше этой темы.
Флойд вошел в комнату вместе со мной, а это означало, что день намеревался закончиться как обычно — полученной порцией невероятного экстаза, с разодранной в последствии душой.
— Ты не рад? Кажется, в самый первый раз так настойчиво желал этого.
Зевнув, я подошла к столику с женскими принадлежностями, чтобы расстегнуть и положить жемчужное ожерелье, подаренное после обычного извращенного отношения Флойда. Его пальцы опередили. Он стоял позади, пытаясь укротить плохо подающуюся застежку. На этом его руки не остановились. Следующей была молния моего платья, и только когда он расстегнул ее, ткань свободно соскользнула по телу, упав к моим ногам.
— Ты любого сведешь с ума, даже такого древнего старикашку как Уолтер, — произнес он возбужденным голосом, обдавая легким прикосновением губ мое оголенное плечо. Я опрокинул голову назад, утопая в его последующих ласках, излишне демонстрируя перед ним свою беззащитность. Любое его слово — и я следовала за приказом. Делала так, как он того хотел. Вовсе неразумно.
— Но не забывай, — Флойд развернул меня к себе, с жадностью разглядывая мое полуобнаженное тело. — Ты моя.
Бретельки лифа покорно скользнули по плечам вниз, затем рукой он снял ненужный для себя предмет. А я все еще оставалась в трусиках, чулках и обуви на каблуках.
— Ты чем-то напуган?
— С чего ты взяла?
Незамедлительно шелковое белье последовало на пол к остальной одежде, и я послушно переступила, освободившись от еще одного лишнего лоскутка ткани.
— Чувствуется, как ты нервничаешь, — мои руки потянулись к расслабленному вороту рубашки, пальцы продолжили путь по многочисленным пуговицам белого хлопка. — Как будто боишься собственного дядюшки.
Зря я усмехнулась. Я не желала в этот момент ему зла, однако Флойд успел расценить мою усмешку, как издевку.