Несколько продолжительных гудков в трубке, и черноволосая бестия снизошла на ответ.
— Меган…
— Если тебе нужна от меня помощь, то ты не по адресу. Но твои глубокие извинения все же выслушаю с удовольствием.
Ее приветствие прозвучало слишком намеренно, отчего я громко выдохнул и пробормотал:
— Прости, я был не прав.
— Звучит неубедительно и недостаточно. Бывай.
— Постой, — поспешил опередить ее. Наконец, набравшись смелости, я откашлялся.
С Мег лучше не шутить и не затягивать.
— Да, мне нужна твоя помощь.
— Вот как?
— Вот так.
— И чего ты хочешь Бьорн? Любви и ласки?
— Не совсем.
— Поздно. Я не пустоголовая, поняла, что совсем не привлекаю тебя как женщина.
— Да, ты не дура, — я был готов соглашаться с ней во всем, лишь бы она не сбросила вызов, но, похоже, моей солидарности ей не понять, поскольку девушка не переставала тараторить в трубку.
— Хочешь поплакаться?
— Определенно нет…
— Могу выслушать, но я тебе больше не подушка. Да и, кажется, теперь есть, кому можно выложить все как перед богом.
— Речь идет именно о ней, — не удалось замаскировать беспокойство в голосе, что немного отрезвило Меган, преображая ее привычно стервозную интонацию в тревожную.
— Что случилось?
— Вивиан беременна.
Такое чувство, что у моей собеседницы отнялся язык по причине ее утомительного молчания. Я лишний раз взглянул на экран телефона, убедиться, не отключилась ли она.
— Ей известно, кто отец ребенка? — наконец-то пришла в себя.
— Скорее нет, чем да.
— Дело — дрянь.
— Она потихоньку рассказывает о своей прошлой жизни.
— Почему раньше молчала?
— Это ничего бы не изменило.
— Тебе виднее.
— Она напугана.
— Тебя послушать, и ты не меньше.
Черт, это действительно было так.
— И что теперь с ней будет? Как она?
— Плохо себя чувствует.
— Токсикоз, боли в животе?
— Частые рвотные позывы.
— Бедняжка.
— Мы были на приеме у Лии, она уже провела осмотр и назначила витамины. В этом смысле все в порядке. Важно совсем другое.
— Поэтому ты звонишь мне, — послышался ее кроткий вздох. Мег не долго воевала и сдалась под моим напором по имени «Вивиан».
— Да. Какое-то время я буду находиться в городе и не хочу оставлять ее одну в своем доме, — я настороженно выжидал ее ответа.
— Я все еще жду твоих извинений, — тем не менее пробурчал ее настойчивый голос, да и мне не было смысла ходить вокруг да около.
Со стороны могло показаться, что мое раскаяние прозвучало ироничной клятвой, но слова носили поистине серьезный характер.
— Я знаю, что вел себя как м*дак, Мег. Впредь, обещаю, больше никогда не обижать свою лучшую подругу.
— Не утрируй, — представил, как вечно недовольное ее лицо осветила легкая улыбка. — Я поживу с Вивьен у тебя столько, сколько нужно. Но, чтобы ты знал, я делаю это ради нее и будущего малыша, а не из-за тебя, засранца неблагодарного.
И я тебя люблю, Мег. Также сильно.
— Спасибо, ты самая лучшая.
Я первым отключился, чтобы не слышать из уст брюнетки кучу бесполезного набора слов и остального женского бла-бла-бла.
Несмотря на всю ее стервозность, девушка была одной из тех, кто всегда оказывался рядом, предлагал свою помощь, прощал любые обиды. Например, как сейчас. А я, засранец, по ее словам, питал к ней вот такую своеобразную больную симпатию.
Вторую проблему я кое-как уладил. Оставалась третья — самая главная. Найти ублюдка. Понятия не имел как, но желание заставить его страдать переполняло всю мою сущность.
Пока находился в салоне своего старенького автомобиля, курить хотелось невообразимо. Из пачки торчала последняя сигарета, и я завис, осознав, что с табаком пора было завязывать. Нашарив в кармане куртки зажигалку, поднес сигарету к губам и, будто в последний раз, сделал протяжный вдох. Уж если я курил напоследок, то пусть бы этот процесс запоминался, как нечто интимное, нечто личное, неприлично возбуждающее.
Образ Вивиан мелькнул перед глазами без предупреждения, и я мысленно зацепился за него. Ее сладкие, как мед, губы, длинные до поясницы рыжие волосы, по которым скучали мои пальцы, желая накрутить их на кулаки до основания, притянув к себе, чтобы ощущать ее везде и глубоко. Глубоко в голове, глубоко в душе, глубоко в сердце.
Сделав третью затяжку, я откинулся на сиденье и прикрыл глаза, чтобы унестись мыслями в самое лучшее, что случалось со мной за последнее время — ощущение женской ласки, тепла, вкуса и удовлетворенного дыхания рыжеволосой красавицы обдавали жаром собственное тело. Сахарная на вкус, мягкая и шелковая на ощупь. Словно по команде уголки моих губ поползли вверх. Во вчерашних воспоминаниях я дошел до момента, когда ей едва удавалось сдерживать себя. Скрывала выраженное удивление от неведомого ею пресыщения, отрицала настоящие эмоции, покусывала губы в изнеможении. Зеленые глаза носили четкое отражение того самого сокровенного, что хранилось внутри нее.