— Первым делом, я не знала, как сказать. Все-таки, разрушала его семью, возможно, даже карьеру, но разве могла задумываться об этом? Была влюблена без памяти, готовая ползать за ним. Как собачонка, бегать при первом свисте. Я была юна и мало что понимала.
Незаметно моя рука потянулась к ней, чтобы погладить предплечье в успокаивающем жесте. Подсказывала ей продолжать, не скрывать от меня ни единой подробности.
— Он схватил меня за руки и начал трясти, — Мег сдалась, и по щекам побежали слезы, — а потом в гневе оттолкнул от себя, как ненужную вещь. Девку, что увязалась за ним и хотела привязать новостью о ребенке — полном недоумении, по его словам.
— Ты не виновата.
— Я была виновата. И не только я.
— Он как взрослый зрелый мужчина должен был соображать, чем все это могло закончиться.
— Ему было наплевать, он хотел мое тело, а для меня было главным, — чего именно хотела я. Не думаю, что тебе стоит слышать дальше, по крайней мере, не в твоем положении, — вытирая слезы, она легонько прикоснулась к моему животу своей горячей ладонью.
— Не молчи, я хочу знать.
— Он думал, что я сделала это специально. И почти добился того, что я поверила ему. Вбила в голову, что действительно, все подстроила, лишь бы он не бросал меня.
Она вдруг замолчала, решаясь рассказывать дальше или нет.
— У тебя случился выкидыш из-за стресса?
— Ви, мне, правда, не стоило начинать рассказывать тебе. Не хочу, чтобы ты нервничала. Тебе необходим сейчас покой и крепкие нервы, а я тут со своим багажом дерьма столетней давности.
— Он тебя бил, — догадалась я и без ее продолжения.
Мег печально и решительно посмотрела в мои глаза.
— И спровоцировал выкидыш?
— И не только. Сломал нос, несколько ребер. Не переставал бить ногами в живот, пока я валялась от боли на полу уже без сознания. Можно сказать, что едва дышала.
Рука мгновенно прикрыла рот от нахлынувшего чувства тошноты. Однако на этот раз мне было не по себе совершенно по другой причине. Я мысленно провела параллель между двумя судьбами, ясно осознавая — мы обе были одного поля ягоды в своих бедах.
В том же темпе, тем же сухим тоном, как будто пережила эту боль, — почти пережила, но след остался, она продолжала рассказывать о том, как оказалась в больнице в бессознательном состоянии. Как отца ее подруги арестовала полиция. Чужая семья потеряла его, возненавидев девушку всей душой. И, впоследствии, собственная мать не встала на сторону дочери, приняв деньги за скорейшее освобождение виновного.
Я не смогла уже слушать дальше жестокую историю, у которой, казалось, не было конца, а если он и был, то самым плохим. Мег не стала матерью тогда, и после того случая никогда больше не станет.
***
Это не Флойд. Он не мог так поступить. Он делал разные отвратительные и мерзкие вещи, но не это. Не после того, как несколько раз за один вечер сказал, что любит меня и сходит с ума, словно на волоске от гибели. Разве моим желанием было находиться сейчас в самой лучшей и комфортабельной палате клиники? Да будь оно все проклято.
Дыхание перехватило от боли в груди с желанием встать с постели и сбежать от всех. Видит Бог, мне ничего не нужно было от их пресловутой семейки: его дяди, брата и Флойда тем более. Если я сделаю хоть шаг, то сразу рухну на этот до блеска вымытый больничный пол. Может быть, так и стоило поступить, пусть бы и сдохла на этом месте. Какая теперь была разница: быть опозоренной на всю компанию или считаться мертвой для всех. Лучше второе.
— Вивьен, девочка, — сожаление на самом деле исходило от Хьюза старшего.
Он стоял рядом с кроватью, на которой покоилось мое бесчувственное тело. Тревожным голосом интересовался самочувствием, пока я лежала, направив равнодушный взгляд в белый потолок. Еще чуть-чуть, и тело бы покинула душа, но, видимо, не сегодня. Мне опять не повезло. Похоже, что я прошла еще не все мучения семейки Хьюз.
— Вивьен, — повторил он, и я медленно повернула голову в его сторону. Уолтер присел рядом на корточки, чтобы быть ближе ко мне. — Я сожалею.
Его вздох был таким громким. Рука сжимала мою. Всеобъемлющая печаль распространилась на всю палату, и далее — на все последующее отделение клиники. Но сожаление не прокралось мне в душу. Его не услышало мое сердце, не тронуло моих сухих губ и глаз.
— Я помогу тебе всем, чем только можно, — начал старик. — Ты поправишься, Вивьен, в твоем распоряжении самые высококвалифицированные доктора. Чего только пожелаешь.
Мои губы были непослушными, ну и пусть. Я не хотела ничего обсуждать. Какая теперь была разница. Все произошло, и не впервые. Просто Уолтер этого не знал. И вряд ли узнает. Я не собиралась лить слезы и жаловаться о частых перенесенных побоях его племянника. Давно нужно было разобраться во всем самой, а не откладывать в долгий ящик решение по поводу отношений, связанных больной «любовью» Флойда.