Его ладонь лежала на моем животе, распространяя тепло сквозь тонкую ткань легкого платья. Было щекотно и одновременно приятно. На протяжении всей недели внутри отчетливо ощущался эффект «пузырьков». Лия говорила, что я могла быть готовой, почувствовать первые толчки. Однако не была уверена, что это являлось тем самым восприятием.
— Я получил сегодня электронное письмо от моего бывшего литературного агента.
Бьорн заставил озадаченно взглянуть на него снизу вверх и встретить легкую улыбку.
— Он приглашает меня сотрудничать с одним малоизвестным издательством. Но прошлые мои стихи им понравились.
— Это же потрясающая новость, Бьорн.
Я даже приподнялась, слегка освободившись из его объятий.
Никакого ответа, лишь поцелуй. Мягкий, нежный, сладкий.
Отпрянув от меня, одной рукой он крепче сжал в объятиях, когда второй — сорвал полевой цветок и вручил мне.
— А что с песнями?
— Работу у Реда я не бросаю. Не после того, как грядут выступления за выступлениями. Он все твердит, я должен как можно больше отдаваться музыке.
— Почему?
— Друг считает, что я зря все бросил. Он уверен, что могу больше.
— Конечно, можешь, Бьорн. Твой талант безграничен.
После произнесенных мной слов, он как-то вел себя тихо около минуты, затем выдернул еще одну травинку.
— О чем думаешь? — спросил меня и провел по шее лепестком, будоража внутренний огонь приятных эмоций.
Бьорн ничего не ответил. Обнял сильнее. Прижал к своей груди. Большего и не нужно было. Обыкновенные прикосновения, быть уверенной, что человек нуждается в тебе так же, как и ты в нем.
— Не хочу, чтобы ты вспоминала об этом.
Он говорил о Флойде, когда мне вовсе не хотелось портить момент его призрачным присутствием между нами.
Но насколько же он был точным. Чем дальше шло время, тем мне становилось страшнее: за себя и малыша, за Бьорна и нас всех. Пока Флойд будет жив, он не оставит меня в покое. Не перестанет издеваться, когда обнаружит. Поклянется в любви, чтобы затем повыше задрать юбку и отыметь при всех, или хуже… Подразнить этим своих дружков.
«— Вивьен делает это покруче любой первоклассной шлюхи. Да, детка?
Я не верила ни глазам, ни ушам, когда в один из вечеров в своем доме Флойд отзывался обо мне как о последней потаскухе в присутствии малоизвестных людей.
— Чего молчишь, язык проглотила?
Неадекватность его поведения выдавали одурманенные какой-то гадостью стальные глаза. Ситуация выходила за рамки приличия.
Я продолжала молчать. Кто-то из присутствующих от неудобства разглядывал свой стакан виски, а кто-то, не стесняясь, с особой жадностью поглядывал на меня.
Не понимала, что происходит. Флойд снова был пьян и нашпигован наркотиками. Пригласил дружков повеселиться, громко перечислял и оскорблял всех женщин, с которыми спал, включая меня. Кроме стыда, тошноты и грязи не чувствовала больше ничего. Вскочив с дивана, как ошпаренная, я хотела только одного — поскорее убраться отсюда.
— Куда собралась?
Тут же подорвался, чтобы схватить меня за локоть.
— Прекрати, у нас гости, — предупредила его дрожащим голосом. Флойд едва стоял на ногах.
Эти шуточки превращались в нечто пугающее. Он ведь обещал, что после того случая не станет возвращаться к оскорблениям и унижениям. Только бы не при них, чьи голодные и хищные глаза пронизывали до костей, заставляя съеживаться от холода.
— Это ты прекрати ломаться. Не отрицай, что тебе нравится тр*хаться на глазах у всех… как тогда, в том туалете с каким-то уродом. Все видели. Да?
Все, что я сделала — это закрыла лицо руками. Он неисправим и никогда не забудет тот ужас.
— Чего молчите, придурки? — размахивая полупустым стаканом виски, обратился к гостям.
Казалось, он не собирался останавливаться.
— Флойд, ты перегибаешь палку, — нашелся-таки заступник из шайки отморозков.
— Заткнись, Вилсон! Я же, мать вашу, вижу, как вы все на нее смотрите, ублюдки! Давитесь слюной, ждете, когда я подохну, чтобы тр*хнуть ее! Хрен вам, — Флойд выставил средний палец и тут же махнул рукой. — Хотя, можешь покувыркаться с ней, а я найду себе новую девку.