— Немного, — ответил он.
— Ох, я так рада, — сказала Роза. — Мне нужна ваша помощь.
— Конечно, — согласился он. Роза подумала, что если женщина среди ночи лезет через ворота, значит, ей действительно нужна помощь.
— Ребенок? — спросил он.
Роза была поражена. Откуда он узнал? Неужели он слышал о ее поисках? Неужели все в Египте знают о ребенке Гарри? Где Джордж? Она просто кивнула.
— Приходите завтра, — грубо сказал он, повернулся и уже собирался исчезнуть в дверном проеме.
— Нет-нет! Подождите! — Ее громкие крики отдавались эхом в узком, душном коридоре. Священник раздраженно повернулся. Она попыталась достать один из крестов — деревянный — из-под одежды, но он зацепился за белую вуаль, олицетворяя борьбу двух религий. Наконец она сняла вуаль, а за ней и коптский крест и протянула его священнику. Что-то в его лице изменилось, он посмотрел на нее повнимательнее.
— Вы насчет девочки?
— Что значит «насчет девочки»?
— Зачем вы здесь, в церкви Святого Марка?
— Как я уже говорила, я ищу ребенка.
— Вы ищете ребенка? — Роза кивнула, и он снова спросил: — Вы ищете ребенка, живого?
— Да, — подтвердила она. — Ребенок, наполовину египтянин, наполовину англичанин. Я ищу ребенка английского капитана.
Казалось, он изучает ее лицо, манеру поведения.
— Откуда это? — спросил священник, поднимая деревянный крест. Она рассказала ему. Казалось, он пытается прийти к какому-то решению. — Пойдемте, — наконец сказал он, все еще держа крест в руках.
Они прошли через дверной проем и спустились по темному переходу. «Я не боюсь, я не боюсь». Ее провели в небольшую комнату. За столом сидело несколько человек. На полу среди подушек расположился, скрестив ноги, старик. Во рту у него была такая же водяная трубка, какую курил мистер Алебастер. Они о чем-то разговаривали, но, когда вошла Роза, удивленно замолчали. Сердце Розы стучало, словно барабан. Она твердила себе, что они копты, а не мусульмане. Они не закидают ее камнями. Священник протянул руку с крестом, чтобы все могли его видеть.
— Салям алейкам, — осторожно поздоровалась она.
Священник начал быстро говорить по-арабски. Старик на полу вдыхал сладковатый дым, а потом выдыхал его через ноздри и из-под полуприкрытых век наблюдал за Розой. Вскоре стало ясно, что, хотя он не знал английского, разговаривать ей придется с ним, а священник — только переводчик.
— Что это за ребенок? — спросил старик.
— Ребенок был рожден египтянкой после ухода английских войск. Отцом был капитан английского флота. Он был убит на улицах Александрии. Я полагаю, что женщину забили камнями ее соплеменники. Я думаю, ребенок находится здесь, у вас.
Она оглядела темную, грязную комнату, ожидая, что малышка вдруг возникнет прямо здесь. Она чувствовала, что ее сердце готово взорваться.
— Зачем вам этот ребенок?
Роза глубоко вздохнула.
— Это дочь моего мужа. Мой муж мертв, как вы знаете.
Темные глаза пристально смотрели на нее.
— Вам известна его история?
— Да.
— И вы все-таки хотите увидеть эту девочку?
— Да.
— Что вы сделаете с ней?
— Все для ее блага. Она здесь?
Роза старалась не позволить им различить в ее голосе истерические нотки. Сердце готово было вырваться из груди.
— Я думаю, что ребенку угрожает опасность. Она здесь?
Он не ответил на вопрос.
— Вы христианка?
Она знала, что это какая-то проверка, подумала о преподобном Горации Харботтоме и понадеялась, что Бог не уничтожит ее на месте.
— Я англичанка. В Англии все христиане, а мой кузен — известный приходской священник.
— Вы думаете, что мы тоже христиане?
— Простите?
Происходящее не имело в ее глазах никакого смысла она ничего не понимала, от недосыпания у нее кружилась голова, но проверку нужно было пройти.
— В этом самом месте началось христианство. И мусульманская вера. И иудейская вера. Вы знаете, кто такой Моисей?
— Конечно.
У нее в глазах появился дикий блеск. «Где ребенок; у них есть ребенок; неужели я рядом с ним наконец?»
— Именно здесь, в Египте, в тростниках, была найдена корзина с младенцем Моисеем. Возле Нила. На том месте сейчас находится синагога, а рядом стоит христианская церковь. И мечеть. Когда-то мы были единым целым. Теперь мы враги. Мы все живем в стране наших предков, и наша религия, наша история живет здесь, с нами. Вы считаете, что вы такая же?
Роза все еще не понимала, к чему он клонит.
— Такая же, как вы? — Она не могла сообразить, что он хочет сказать. — Я думаю, в Англии мы… немного далеки от нашей религии. — Она показала руками: отделены, отдалены. — Здесь, в Египте, складывается впечатление, что… что вы все… живете ею.