Слуга в сложном напудренном парике поклонился ей и сообщил, что месье Монтан отбыл во Францию прошлой ночью.
Небо стало еще более тяжелым и серым. Днем было холодно. Женщины надевали больше шалей и платков поверх тонких платьев, простужались и страдали ревматизмом, поскольку в домах всегда было холодно. Приближалась зима, декабрь, а с ним Рождество и Новый год. «Где же письмо от Фанни? Думаю, Пьер еще неравнодушен ко мне». Она написала ему по крайней мере десяток писем и все порвала, ведь они казались такими глупыми. «Дорогой Пьер, я совершила ошибку». Как только Фанни напишет ей, она начнет планировать путешествие и отправится в Париж. В один из таких холодных серых дней Роза медленно поднялась на второй этаж дома на Саут-Молтон-стрит, надеясь получить письмо от Фанни или от Пьера. Мэтти убирала в гостиной. Роза уже было собралась идти в свою комнату, но внезапно повернулась и обратилась к Мэтти:
— Мэтти, — сказала она.
— Да, мисс Роза? — Мэтти доставала из шкафа жидкость для полировки мебели.
— Мэтти, — повторила Роза. Она говорила равнодушно, но ее щеки пылали. — Когда мы были маленькими, ты говорила нам, что мы должны быть уверены в том, что наши мужья нам нравятся. Папе Гарри не нравился, несмотря на все его обаяние.
— Хм, — отозвалась Мэтти, не прекращая натирать мебель.
— Тебе нравился Гарри?
— Святые небеса! — воскликнула Мэтти. Она как раз нагнулась над большим столом и старательно надраивала его. — А я-то тут при чем?
— Но… я думала, что он всем нравится. Он был такой обаятельный!
Мэтти так старательно трудилась, что даже запыхалась.
— Если вам и правда интересно, что я думаю, у нас во дворе были мальчики как раз такие, как те, с Лудгейт-хилл. Я держала себя с ними независимо, но я не притронулась бы к ним даже очень длинной палкой. — Щеки Розы стали еще краснее. Мэтти остановилась на минуту и посмотрела на Розу. — Я поняла, что у вас проблемы, когда он заставил вас сложить все книги в вашей комнате. Вы были так очарованы, что совсем не протестовали. — Она смахнула с лица непослушные пряди. — Вы не видели, какой он человек на самом деле!
Роза не могла ничего поделать с краской, залившей ее лицо. «Как я могла отпустить Пьера?»
— Послушайте, мисс Роза, когда Корнелиус Браун узнал, что ваши родители учат меня читать, вы знаете, он, бывало, помогал мне по выходным, хотя мог бы заняться чем-нибудь другим! Он знал, что это важно для меня.
Стол уже был начищен до такой степени, что Роза могла увидеть в нем отражение своего раскрасневшегося лица.
— Ну, где же письма? — нетерпеливо воскликнула она.
Наконец от Фанни пришло самое короткое из всех ее писем.
«Он говорит, что мы не поедем». Больше в нем не было ни слова.
Пьер Монтан тоже написал короткое письмо из Парижа. Он отослал его как Розе, так и Долли. В нем он сообщил, что бесценный перстень возвращен на место в Комиссии по делам Египта, что все ученые вздохнули с облегчением. Он больше не упоминал ни о браке, ни о чем-либо ином личном. О путешествии он тоже не написал ни слова. Он пожелал им всего наилучшего.
Роза уселась в кресло в гостиной, держа в руках оба письма.
Она зажгла маленькую сигару.
«Это не из-за Гарри. Это из-за меня. Я никогда ничего не хотела так сильно, как хочу этого ребенка, который хоть отчасти будет похожим на того, которого я потеряла. Которого я видела».
Затем ей в голову пришла неожиданная мысль.
«А почему я жду, чтобы кто-то принял решение за меня?»
Глава семнадцатая
— Нет! — ответила Фанни. — Нет, Гораций, пожалуйста, я не буду!
Гораций снова застал ее врасплох: служанка пошла купить соли, была середина дня, Фанни готовила на кухне обед. У нее не было с собой ни губки, ни уксуса. Уже столько раз это случалось с тех пор, как она вернулась в Уэнтуотер.
— Ты говоришь «нет» своему мужу?
— Гораций, дети же играют совсем рядом, в холле, подожди до вечера, я тебя прошу.
В горшках варилась еда, пот струился по ее щекам, покрытым веснушками, рыжие волосы разметались по сторонам.
— Ты говоришь «нет» своему мужу? — Гораций принялся расстегивать сюртук, тяжело дыша и прижимаясь к ней. — У нас будут еще дети. Ты выполнишь обязанности жены. Святой Павел сказал: «Женщина создана на утеху мужу». Ноги твоей не будет в Лондоне. Твоя кузина, — он задрал ей платье, — вечно забивает тебе голову, — он толкнул ее, — порочными идеями. — Она попыталась отпихнуть его. Он слегка ударил ее локтем по лицу, но даже не заметил этого. — Ты говоришь «нет» мужу, который является представителем Бога на земле?