В мыслях я уже рисовал позы, в каких мы будем заниматься с ней любовью, после операции. Хотя и эта, сейчас единственно допустимая, меня более чем устраивает.
Вспоминая сейчас про арбузы и дыни, я видел будто наяву, как сок арбуза капает ей на грудь, а я слизываю, или как кусочком дыни провожу по клитору, смазывая его ароматом этого спелого фрукта, а затем наслаждаясь смешанным вкусом спелой дыни, и неповторимым вкусом жены.
Не долго раздумывая, я пробрался к холодильнику, и с радостью обнаружил на блюдце, завернутом в пакетик, небольшую дольку дыни и арбуза.
Жена, похлопав в ладоши от радости, и предложив мне кусочек, быстро управилась дыней. А мне оставалась лишь улыбаться и наблюдать, как последний кусочек, исчез у жены во рту.
Мы поделили дольку арбуза, хотя надо признать, что большую часть съел я. И только потом я рассказал ей, что собирался сделать.
Жена так смеялась, что случайно опрокинула блюдце, на дне которого накопилось немного арбузного сока.
Теперь на пододеяльнике красовалось небольшое, но довольно яркое пятно от арбуза.
Улыбаясь, я отложил блюдце на тумбочку, и прижимая к себе жену сказал:
- Ну раз ты не дала мне воплотить в жизнь мои эротические фантазии, ты обязана мне компенсировать, мои не сбывшиеся мечты.
Жена кокетливо улыбаясь и обнимая меня за шею, прошептала на ухо:
- Пока не сбывшиеся, а в будущем, в недалёком будущем…
Жена не договорила, я прижался к её губам, смешивая запах и вкус, арбуза и дыни. Смешивая запах женщины с запахом мужчины, вкус женщины со вкусом мужчины. И палата наполнилась звуками стонов, заглушаемых поцелуями.
Я немного переживал, как воспримет жена, известие об операции. Но она восприняла это, гораздо спокойнее, чем я.
Утром мама Аделины, поправляя нашу постель, обнаружила это пятно от арбуза, на пододеяльнике.
Глядя на единственное оставшееся упоминание, о моих эротических фантазиях я, улыбнувшись, пошёл добывать свежее постельное бельё.
Тётя Зина была на месте и пересчитывала, полученные из стирки наволочки. Она была подругой мамы, я вырос на её глазах, и она порой заботилась обо мне, как о сыне.
Подав мне наволочку, она указала мне на полочку, где лежали простыни и пододеяльники.
Я потянулся за чистым бельём, когда услышал её всхлипывания. Повернувшись к женщине и пытаясь её успокоить, я обнял её за плечи.
- Какое счастье, Егорушка! Я так рада, за тебя и твою жену. Она, словно ангел у тебя!
- Тётя Зина, здесь смеяться и радоваться надо, а Вы слёзы проливаете, – заглядывая ей в глаза, произнёс я.
- Это слёзы радости, Егорушка!
- Ну тогда, я Вас обрадую ещё больше. Оказывается, дядя Серёжа – отец Аделины! Представляете? – спросил я, поднимаясь.
Женщина побледнев, схватилась за горло. Я хотел позвать медсестру, но она схватила меня за руку. А затем, достав из кармана пузырёк с таблетками, выпила одну.
Я всё ещё стоял, готовый вызвать кого-нибудь на помощь.
- Садись, Егор. Я даже не знаю, как сказать, Егорушка. Но должна! – опустив голову, тётя Зина продолжила. – Твои мама с папой были женаты уже два года, и очень хотели детей, но у них не получалось.
Я сел на стул, рядом с ней. А она всё также, не поднимая головы, продолжила:
- Мы были подругами, и она поделилась со мной. После того, как она прошла обследование, и врачи ничего не выявили, твой папа предположил, что наверное всему виной он, так-как в армии он переболел паротитом, хотя и в легкой форме. А он ведёт, к бесплодию.
Теперь настала, моя очередь бледнеть. Так как в мозгу рисовались картины, одна хуже другой. Но она продолжала:
- Обследование твой отец проходить не хотел, так как заранее предчувствовал результат. Она почти смирилась. Но по прошествии времени, твой отец предложил ЭКО с донором, набиравшем тогда обороты. Но в качестве донора, он предложил твоего дядю Серёжу. А через девять месяцев, родился ты.