Глава 30
Егор
Уже минут через сорок, на телефон дяди Серёжи было направлено сообщение, не только с фамилией и адресом постоянной прописки, но и адресом временного проживания в Москве, этой Гали. По адресу временного проживания, уже был направлен участковый.
Пока я переодевался, информация с адресом была переправлена следователю и комиссару полиции.
Жена смотрела на меня, испуганным взглядом, и когда я подошёл поцеловать её, она спросила:
- А вдруг, они и с тобой сделают то…? – жена не договорила, из её глаз потекли слёзы.
Я взял жену на руки, пытаясь успокоить, а дядя Серёжа пошёл за Стасом и медсестрой.
Все мы поняли, что не стоило об этом говорить при жене. Но всё обошлось, и я уехал по указанному адресу, где меня уже ждали следователь с участковым.
Участковый, взволнованным голосом, что-то пытался объяснить, но я шёл, перешагивая через одну ступеньку, интуитивно чувствуя, что мы у верной цели.
Дверь открыла женщина, лет пятидесяти, с полупустой детской бутылочкой для кормления и пелёнкой, перекинутой через плечо.
При виде участкового, её брови взметнулись на верх. Затем она перевела удивленный взгляд, на наши со следователем служебные удостоверения, и спросила тихим голосом:
- Чем могу быть полезна?
Я узнал эту женщину, она работала в городской администрации. Она сделала несколько шагов в сторону, пропуская нас в квартиру. Женщина, предупредив нас чтобы не шумели, провела нас на кухню.
Оглядев небольшую однокомнатную квартиру, где всё сияло чистотой, я спросил:
- Мы разыскиваем Галину Усачёву. Где нам её найти? – уже понимая, что вряд ли она здесь проживает.
Женщина предложила выпить чаю. Участковый и следователь охотно согласились, а меня интересовала, лишь информация.
- Галя жила здесь со мной, с пятнадцати лет, до окончания школы, – женщина оглядела нас всех скорбным взглядом, и добавила. – Пока не заболел мой брат, и ему не потребовалась пересадка костного мозга.
Она на минутку вышла из кухни, чтобы взглянуть на ребёнка. Вернувшись, женщина продолжила:
- Семнадцать лет назад, мама Гали заявила, что мой брат, отец её дочери. У брата действительно непродолжительное время была с ней связь, и он признал девочку. Мы помогали ей финансово. Но в пятнадцать лет, Галя ушла из дома, жалуясь на то, что отчим её невзлюбил.
Я заметил, как на её глаза навернулись слёзы. Она отпила свой чай, и продолжила:
- У брата в то время была гражданская жена, поэтому мы решили, что девочка поживёт со мной. Но когда брат заболел, и мы все сдавали анализы, выяснилось, что Галя не его дочь. Тогда и мама Гали призналась, что у неё в то время, было несколько половых партнёров, только с братом более продолжительный.
Она встала, подошла к окну. И не поворачиваясь, добавила:
- Затем, у нас началась длительная борьба за жизнь брата, и мне было не до Гали. За эти пять лет, я виделась с ней, не более трёх раз.
- Когда это было, в последний раз? – сочувственным голосом, спросил я.
- Совсем недавно, недели три тому назад, не больше. Точной даты, не помню. Она захотела переночевать у меня. Но сами понимаете, я не могла её пустить, – повернувшись к нам лицом, и обведя руками квартиру, сказала она.
Мы уходили, держа в руках, адрес матери Гали. Спустившись к машинам, участковый, вытирая свою фуражку носовым платком, вдруг сказал:
- Она использовала биоматериал брата, и с помощью суррогатного материнства, сейчас растит племянника.
Я метнул взгляд на окна её квартиры. Мне самому было известно, не понаслышке, что такое рак. Ещё свежи были воспоминания, которые вряд ли, когда-нибудь забудутся.
Молча, не сговариваясь, мы сели по машинам и поехали в село, где проживает мама Галины.
По дороге я позвонил дяде Серёже, чтобы узнать о самочувствии жены, и вкратце описал, всю историю произошедшего.
Как оказалось, мама Аделины решила искупать дочку, перед операцией, поэтому дядя Серёжа ждал их, с минуты на минуту, в палате.