— Хайре! Благословит тебя совоокая Богиня, — прошептала Пандора и чуть приподняла диплакс, позволив рабыне рассмотреть свое лицо.
Глаза привратницы подобрели. Она узнала девушку. Для всех, кто когда-либо нес послушание в этих стенах, вход в святилище всегда был открыт.
Скрипнула калитка, и Пандора будто окунулась в тишину, покой и благодать, так памятные ей. Вдоль ограды пышно цвела мальва, наполняя маленький дворик фиолетовыми брызгами ярких красок. Повинуясь полузабытому ритуалу, девушка сделала шаг в сторону, коснулась небольшого алтаря и склонила голову, шепча благодарность богине. Затем сорвала бутон с куста и положила его на алтарь. Все было в точности как во снах, мучавших ее в последнее время.
— Проходи, дочка, — привратница приветливо махнула рукой и села на скамеечку возле калитки.
Осторожно, словно крадучись, Пандора поднялась по ступенькам и вошла в прохладную тень храмового зала. Ее сердце заныло от нахлынувших воспоминаний. Две девочки, сонно сидящие за ткацкими станками, увидев гостью, бросили челноки и вскочили.
— Так, девушки! Вы уже закончили работу? Кто вам позволил остановиться? — раздался за спиной Пандоры строгий голос.
Послушницы вздрогнули, быстро сели на клисмосы и схватились за челноки. Пандора с трудом подавила невольный порыв присоединиться к ним.
Она обернулась. Сзади стояла жрица Афины Лисимаха и строго смотрела на девочек, но на лице ее гуляла легкая улыбка.
Пандора сняла с головы диплакс и преклонила колени перед жрицей.
— Хайре, госпожа! Благослови меня.
Лисимаха нежно улыбнулась, шепнула посвящение богине и прикоснулась сухими холодными губами к горячему лбу гостьи.
— Здравствуй, Пандора! Давно я тебя не видела.
Жрица протянула к ней руки, помогая подняться, затем сделала шаг назад, разглядывая девушку.
— Как ты подросла! Хвала Киприде! — Лисимаха с явным удовольствием и одобрением смотрела на Пандору. — Я всегда знала, что ты вырастешь красавицей. Но сейчас… У меня просто нет слов! Девочка моя, ты прекрасна!
Щеки Пандоры залило румянцем. Она спрятала глаза, на мгновение позабыв обо всем от смущения.
— Ну, ну. Не переживай. Тебе не нужно стесняться своей красоты. Боги награждают достойных… — улыбку Лисимахи вдруг сменила маска суровой серьезности. Она испытующе посмотрела на девушку. — Надеюсь, ты была благоразумна?
— Да, госпожа.
— Значит, все хорошо. Идем, расскажешь мне, что привело тебя в святилище.
Лисимаха провела Пандору в свои покои, посадила на высокий клисмос в углу, села рядом и выжидающе посмотрела на девушку.
Мысли Пандоры перепутались. Все вылетело из головы. Но Лисимаха терпеливо ждала.
— Я… Мне кажется… Я думаю… что хочу служить богине.
— Стать жрицей?
— Да, госпожа!
Лисимаха тяжело вздохнула и вопросительно глянула на Пандору.
— Жрицы богини от многого должны отказаться: от мужа, дома, родных и, главное, детей. Ты готова на такую жертву?
— Госпожа, этот храм — мой дом! Последние месяцы мне часто снится, что я опять стала маленькой девочкой. Что я сижу здесь, с тобой и тку наряд для богини. Дома я чувствую себя чужой. Я не могу ни с кем поговорить. Отец все время занят… И ему не интересно слушать меня…
— Ты уже совсем взрослая. Ты скоро выйдешь замуж. У тебя будет свой дом!
— У отца нет сыновей. Лишь я одна… Дома все шепчутся, что меня отдадут за дядю Анита, чтобы все мое приданое осталось в семье. Я видела его на похоронах тети. Он отвратительный и мерзкий! А еще он жадный и злой. Я не хочу!.. — Пандора зарыдала.
Жрица нежно обняла девушку и стала поглаживать ее плечи тонкими морщинистыми руками.
— Вспомни, что сказал муж Андромахе, отправляясь на последнюю битву:
Лисимаха снова испытующе посмотрела на Пандору.
У девушки перехватило дыхание. Ледяной холод побежал по спине, но губы сами шептали продолжение:
— Да, милая, — повторила жрица. — Судьбы избежать невозможно.
— Тогда я хочу знать свою судьбу!