- Дык нелюдь у нас безобразит, изловили мы её, а что с ней делать, не знаем.
- Ведите, разберемся.
Староста, обрадовавшись, отправил мальчонку с наказом привести супостатов. Спустя четверть часа четверо вооруженных мужиков ввели двух гномов. Одетые в набедренные повязки, перемазанные с ног до головы, они являли собой жалкое зрелище. Их тела были покрыты синяками и ссадинами. Гонору и спеси в них явно поубавилось. Ляксей, завидев старых знакомых, широко заулыбался и, подойдя ближе, радостно произнес: «Здрасте, я знал, что вы нас не бросите».
Его брат был хмур. Тыльной стороной ладони вытер нос и, обращаясь к орчонку и демонстративно глядя в сторону, негромко пробурчал: «Спасибо, что не оставил нас тут».
Странное поведение гномов не укрылось от Вадима, выводы он сделал быстро. Отвесил орчонку очередную затрещину и набросился на него с упрёками: «Ты знал, что они здесь? Почему не сказал мне?».
Орчонок, не ожидавший, что его подлость так быстро вскроется, шмыгал носом и давал понять, что полон раскаяния.
- Я тебя спрашиваю, почему не сообщил, что нашёл этих обмороков! - пунцовый от ярости колдун перешёл на крик.
Димка испуганно начал тереть глаза кулаками, делая вид, что сейчас расплачется. Но глаза оставались предательски сухими. Гномы, понимая, что одним орчонком Вадим не ограничится и скоро доберется до них, бочком направились к выходу.
- Куда собрались? - остановил их громовой окрик. - Вы жадные, бестолковые ПэТэУшники.
- Вадимушка, не погуби, - жалостливо протянул Ляксей.
- Что они натворили? - обратился Вадим к старосте.
- Поросёнка украсть хотели. Загубили животинку, да мужикам нашим бока намяли. Дюже здоровые нелюди, - вздохнув, молвил староста.
- Какое наказание вы назначаете в подобных случаях?
- Мы на виру[1] согласные, - обрадовался староста.
- Платите деньги и валите отсюда, - дал дельный совет гномам Форестер.
Степан похлопал руками по голым ногам, делая вид, что ищет наличность в несуществующих карманах, затем недоуменно оглядел присутствующих и хрипло обронил: «Бабла нет, поиздержалися мы!».
Ляксей, всем своим видом показывая смирение и раскаяние, жалобно прошептал: «Вадимушка, выручи, а?!».
- С какого это перепуга? Пусть будет вам впредь наука! - последние слова колдун произнес по слогам.
Какое-то время собравшиеся раздумывали в тишине. Ситуация складывалась патовая. Сделав большой глоток из деревянного кубка, Вадим высказал терзавшую всех мысль: «Коль нет у обормотов денег, как поступим?».
Староста, почёсывая подбородок, задумчиво произнес: «Дык либо в закуп их, пока не отработают долги, или...», - неопределенный жест старца не сулил нелюдям ни чего хорошего.
- Что решаете, обормоты, в закуп или..., - красноречивый жест колдуна дал понять, что церемониться с братьями никто не собирается.
- Мы свободные гномы... - начал было Степан.
Но брат бесцеремонно перебил его.
- И чтим свои долги, всё отработаем до последнего грошика.
Старец на кусках выделанной кожи составил купчую, куда в виде подписи гномы и приложили свои большие пальцы. Братья еще переминались с ноги на ногу в ожидании своей участи, а в голове Вадима уже созрел прекрасный план.
- Я хотел бы купить гномов, - небрежно бросил он, чередуя каждое слово с глотком пенного напитка. - Сколько они должны?
Староста мгновенно включился в торг, оглаживая свою седую бороду.
- Тут, мил человек, торопиться не след. Один за порося, да пострадавшим по одному, это значится три.
- Я так понимаю, речь о серебре идет, - лениво процедил Форестер.
- Стали бы мы за три серебряных монеты рядится, мил человек! Так бы отдали. Тут дело сурьёзное. Пять золотых, стало быть, - староста мельком глянул на Вадима и, вспомнив его тугую мошну, добавил: «За каждого».
- Да где это видано, чтобы за гнома всего пять монет просили! Мы лучшие мастера в этих землях. Да любой из нас вдесятеро больше стоит, - возмутился Ляксей. Гордо произнеся свою тираду, он радовался, что отстоял честь племени.
- Ну, дык я об том и толкую. Мил человек, руки-то у них золотые. По пять золотых за каждый палец, - быстро сориентировался старик.
- У нас, небось, столько нет, мы половину отдадим, остальное после занесем, - вмешался в разговор орчонок.
- Как вам будет угодно, мил человек. Сколько есть, столько и давайте, а неоплаченные пальцы мы себе оставим.
Вадим, сплюнул и, глядя на болтливого гнома, покрутил пальцем у виска. Не менее красноречиво было мнение и Степана о своём брате. «Ты можешь хоть иногда помолчать, придурок?» - не глядя на родственника, пробурчал он.