За повествованием эльфа с интересом наблюдал пожилой музыкант, временами он морщился и порывался что-то сказать, но вместо этого лишь прикладывался к глиняной кружке с крепким местным пойлом. Стоило Элайну замолчать, как старик, бренча на лютне незатейливый мотив, запел. Неспешный мотив поначалу действовал умиротворяющее, но постепенно события разворачивались и голос барда гремел на весь трактир. В песне старика эльфы не выглядели такими уж невинными овечками. Именно их высокомерие явилось одной из основных причин войны. Сначала гномы сцепились с людьми, но разобравшись оба народа пришли за ответами к первородным и едва не спалили дотла Бескрайний лес.
К счастью для первородных союз людей и гномов был недолговечен и отношения снова испортились, в чём напрямую повинны эльфы. С тех пор отношения между тремя основными расами более менее спокойные. Напоминанием о тех далёких временах служит племя краснолюдов, являющихся потомками людей и гномов. Эльфы не стали комментировать иную интерпретацию своей былины.
- Как точка зрения, - кисло пробормотал Элайн, - но в ней очень много неточностей.
- Интересно было бы послушать версию гномов, - ввернул Вадим.
Дальнейшее обсуждение прекратилось само собой, хитрец Петруччо поманил друзей к приготовленному для них обеду. Приятели, усевшись за крайний столик, отдали должное свинине, запечёной с пряностями, и молодому вину. Вадим лениво поковырялся в своей порции и, не дожидаясь конца трапезы, вышел на улицу. Солнце уже миновало зенит, и полуденный зной постепенно сменялся вечерней прохладой. Увидев невдалеке скучающего парнишку, колдун направился к нему.
- Привет, - поприветствовал он мальчугана.
- Здрасте, - с интересом разглядывая путешественника, ответил тот.
- Покажешь дорогу к логову дракона? - Вадим небрежно покрутил пальцами серебряный.
- Это обойдется Вам в двенадцать монет, милорд, - шмыгнув носом, заявил подросток.
- А что так дорого-то? Мне не то чтобы жалко, человек я не бедный. Но откуда такие цены?
- Две мне и десять в залог, - опять шмыгнул пацан.
- Петруччо берет только десять.
- Знаю, но он человек состоятельный, а мы люди бедные, - из глаз мальчонки потекли слезы.
- Понятно! Идти хоть куда, подскажешь? - разочарованно произнес Вадим.
Местный, утратив всякий интерес к своему собеседнику, лениво махнул рукой в сторону горы и отправился по своим делам. Разговор с другими жителями привел к таким же результатам. От двенадцати до пятнадцати серебряных требовали они за свои услуги. «На лицо явный сговор. Да и чёрт с вами, сам разберусь!» - подумал Вадим. До подножия горы было рукой подать, он дошел буквально минут за тридцать. Десятки тропок, извиваясь уводили к вершине, то и дело переплетаясь, они заканчивались: то тупиком, то обрывом. Промучившись до заката, Вадим едва ли поднялся до начала серпантина, блуждая в хитром лабиринте. Зайдя в очередной тупик, он плюнул, и в сердцах махнув рукой, побрел обратно. Найти дорогу назад, было делом не легким, уже затемно он вернулся в деревню. Зашел в таверну и тихо прошмыгнул в свою комнату, стараясь не попасться на глаза хозяину.
Утром колдун проснулся поздно. Бьющий в глаза солнечный лучик мешал человеку спать. Лениво позёвывая, он спустился в трактир. Спутники поджидали его за крайним столиком. Посетителей было немного. Эльфы явно скучали, ожидая, когда проснется Вадим. Жареные яйца с беконом и горячий бодрящий напиток, по вкусу чем-то отдаленно напоминающий земной чай, - вот и весь завтрак, доесть который толком ему не удалось. На улице раздался какой-то шум.
- Мытари, мытари едут! - кричал мальчонка, пробегая по улице.
Деревня враз преобразилась. Откуда ни возьмись появились разрушенные стены, поваленные заборы, обгоревшие, кое-где ещё дымящиеся крыши. Вадим, стоя у крыльца с кружкой в руке, с недоумением оглядывал картину погрома. В считанные мгновения улица явила собой картину страшного разорения. Спустя несколько минут на улице появилось трое всадников. Впереди на чёрной кобыле ехал абсолютно лысый субъект. Унылая физиономия, аскетические черты лица и цепкий взор выдавали в нём представителя одной из древнейших профессий. В деревню в сопровождении двух стражников пожаловал сборщик налогов.
Вадим злорадно ухмыльнулся. «Сейчас-то вам пустят кровушку», - мелькнула ехидная мысль, но его мечтам не суждено было сбыться. Мимо него пробежал трактирщик и бросился под ноги лошади. Петруччо в грязных лохмотьях, с висящей в лубке перемотанной окровавленными бинтами правой рукой бухнулся на колени и заголосил: