Внимание Вадима привлекло Умертвие, которое произносило гортанные звуки. Начинающий колдун увидел сущность творимых чар и содрогнулся от ужаса, осознавая неминуемость беды. Серия шипящих хрипов предшествовала сбросу. Изо рта нежити в сторону живых полетел плевок тьмы размером не более грецкого ореха. Со сгустка периодически срывались молнии. С каждой секундой движение убыстрялось, а комок увеличивался в размерах. Вот он уже достиг размера апельсина. Перехватив посох за наконечник, человек бросился наперерез летящему заклинанию. Как заправский бейсболист, Вадим навершием скипетра сбил заклятие. Шар тьмы остановился и, вращаясь на месте, взорвался.
Вадим успел лишь спрятаться за щитом. Гномы за секунду до вспышки замерли, взявшись за руки. Взрывной волной Эльвада бросило на стену, от мертвецов не осталось и следа, поверженные гномы лежали на полу. Вадим, полуоглушенный, стоял, преклонив колено. Кровь толчками лилась из носа и ушей, крупные черные капли падали на каменный пол. Эхо ударов разносилось по всему склепу. Умертвие воздело вверх руки и, повинуясь ему из могил, снова полезли скелеты.
Легкий шорох у входа ознаменовал чьё-то прибытие. «Друг или враг?», - подумал Вадим. Сил, да и желания смотреть, кто там, не было. Шатаясь, человек встал и направился к бегущим на него мертвецам, разнес одного в пыль посохом, второго ударил щитом.
Сзади раздались негромкие звуки переборов гитары, дивная музыка лилась, набирая силу. Неожиданно полуэльф запел, чередуя низкие ноты с пронзительно высокими. Каким образом голосовые связки живого существа практически одновременно исторгали бас и фальцет, оставалось загадкой. Но на всю жизнь Вадим запомнил эти слова:
Баэрн лаар, шаас достум
Инэро ди, фантэ шозэ.
Гномы поднялись на ноги и, тряся головами, прогоняли наваждение. Маг почувствовал, как его наполняет энергия. С каждым вздохом он преисполнялся сил. Ногой сбил очередного скелета и, походя, раздавил ему голову. Метнул в Умертвие два огненных шара, как и прежде, без результата - нежить попросту развеяло их. Исход битвы решил орчонок, подкравшийся к исчадию тьмы сзади и с истошным визгом прыгнувший ему на спину. Раз за разом он погружал магический кинжал в студенистое тело твари.
«Заклинания магии исцеления имеют для вампиров неприятные последствия, и в то же время они смертельны для нежити», - вспомнил Вадим слова Афоноиса и, не задумываясь, произнес заклинание. Дух замерцал и с жутким криком истаял в воздухе. Мертвые лишились хозяина. Орчонок, лишенный опоры, шлепнулся на пол, где и сидел, ошарашенный, потирая пятую точку.
- Небось, без меня бы не справились, - радостно залопотал он.
Короткая, но очень жестокая сеча, в которой у защитников не было ни одного шанса. Лишившись своего хозяина, скелеты бесцельно бродили по склепу, становясь лёгкой добычей алчных гномов. Вскоре ожившими мертвецами и неупокоенными духами было покончено. Братья, громко топоча, бросились к Форестеру.
- Менестрель, - слышался радостный гомон. - Почему ты никогда не говорил нам, что ты менестрель? - пихая Форестера, орал один из гномов.
- Да вы ведь как-то и не спрашивали, - пробурчал полуэльф, выглядывая сквозь прутья решетки.
- Нам нужно осмотреть здесь всё, - Вадим направился в коридор, спускавшийся вниз.
Гномы, подхватив секиры, направились следом. Спиралевидная лестница, ступени которой были вырублены прямо в камне, привела их ещё в одно помещение, расположенное точно под алтарем и выдолбленное в форме обращенной вниз полусферы. Оно имело абсолютно ровный потолок. На изогнутом полу была начертана криптограмма, центром которой являлся небольшой черный камень. Над камнем в воздухе, не удерживаемый ничем, висел распятый человек. Его тело было покрыто чёрными латными доспехами, незащищенной оставалась лишь голова. На кистях и ступнях были видны глубокие надрезы. Тяжелые капли крови капали на камень и мгновенно исчезали, не оставляя и следа.
Легкий стон, раздавшийся, когда Вадим ступил на последнюю ступеньку, свидетельствовал о том, что в неизвестном ещё теплится жизнь. Начинающий колдун провел рукой перед собой и натолкнулся на энергетический щит, не пускавший его внутрь. Взяв посох ближе к вершине, он, несколько раз примерившись, метнул его в центр пентаграммы. Яркая вспышка ознаменовала соприкосновение с препятствием. Скипетр с силой вонзился в камень, расколов его. Висевший мужчина рухнул вниз, но до пола он не долетел: с криком боли повиснув, раскачиваясь на невидимых глазу путах.