Барьер замерцал и исчез. Догадка озарила Вадима и, подхватив посох, он бросился вверх по лестнице, вбежал в центральную комнату и устремился в помещение, расположенное выше - ведь оно должно было быть зеркальным. В общей проекции могильник представлял собой вытянутую сферу, в центре которой находилась алтарная комната, над ней располагалась демоническая кузня, а под алтарем - жертвенный камень. Ворвавшись в кузню, колдун увидел над наковальней черный камень, очень похожий на только что уничтоженный им внизу. Лишь с третьей попытки ему удалось разбить его.
Казалось, весь холм издал глубокий протяжный стон. Меха, сами собой раздувавшие горн, остановились. Подойдя ближе, колдун увидел две остывающие заготовки. Мимо него, громко пыхтя, пробежали гномы. Один выхватил поковку клещами, второй принялся отбивать её молотом. Лишь несколько минут заняло у братьев на довершение начатой умертвием работы. Два неестественно широких двуручных меча стали плодами их деятельности.
Сплюнув, один из них зло глянул на Вадима: «Такую кузню загубил!».
Второй, сидя на корточках, лишь горестно махнул рукой. Не вдаваясь в спор, колдун направился в нижнюю камеру с жертвенным камнем. Неизвестный, не шевелясь, лежал на полу. Воздух с громким сипом вырывался из его груди. Вадим попытался снять с него доспехи, но не обнаружил никаких креплений. Заглянув под нагрудник, он увидел, что латы срослись с телом несчастного. В разбитом жертвеннике лежали стальные перчатки и башмаки, довершавшие комплект. Нигде не было видно шлема, видимо, умертвие не успело его завершить.
На вопросы пленник не отвечал, но делал всё, что ему говорили. Вадим попытался коснуться его сознания, но не получилось ничего, либо получилось, но разум был абсолютно чист: ни эмоций, ни желаний. Видимо, пережив ужасные муки, он лишился рассудка. Тем не менее, манипуляции дали странный побочный эффект - колдуну удалось наладить некий ментальный контакт с незнакомцем. Сказал - пошли, он шёл следом. Говорил - поешь, он механически жевал независимо от того, что ему давали.
XXIX Ссора
Побродив по пустым коридорам, Вадим вернулся к гномам. Те скинули доспехи и, прикрыв разгоряченные до пота тела лишь фартуками, что-то увлеченно обсуждали. Кладовка рядом с кузней была забита откованным снаряжением и различными заготовками.
- Мы уходим, было бы неплохо расплатиться, - обронил Вадим.
Гномы переглянулись, придав своим лицам крайне невинное выражение. Один их них молвил: «Ты о чём, родной? За что расплатиться. Кузню нашу ты разрушил! Одни убытки от тебя».
- Но мы же договаривались, что всё разделим поровну, - попытался вразумить их колдун.
- Да, договаривались. Ты должен был очистить кузню и убить умертвие. По твоей вине тут всё разрушено, а тело умертвия где? Значитсо договор ты не выполнил, значитсо и не получишь ничего, - судя по дурацкой оговорке высказался Степан.
- Фор и орчонок помогли ведь в бою! Им разве ничего не полагается? - упорствовал Вадим.
- Им? Конечно, нет, - ухмыльнулся Ляксей. - С ними ведь никаких уговоров не было. Впредь им наука, а за помощь - низкий поклон, - гном расшаркался и дурашливо поклонился.
В Вадиме медленно закипала ярость. С трудом сдерживаясь, он произнес: «Мой камень».
- Ах, камень, - ударил себя по лбу один из братьев. Наклонившись к своим вещам, он достал небольшой мутный кристалл и бросил колдуну. - Чуть не забыл, извини. В дальнейшем будь осторожней, кругом жульё!
Гномы громко засмеялись. Вадим недоуменно рассматривал безделушку, продававшуюся в Вольном городе в каждой лавке.
- Вы хотите сказать, что я тащился сюда из-за этой дряни, цена которой медячок за две пригоршни! Их можно было купить, сколько угодно.
Гномы заржали, Вадим, чувствуя, что сейчас сорвется, направился к лестнице. Но остановился и после секундного раздумья вернулся. Специально растолкнув гномов, он забрал два клинка, выкованных ими из заготовок Умертвия, и пошел к выходу. Напоследок одарил их таким злобным взглядом, что перечить колдуну они не рискнули. Степан порывался крикнуть что-то обидное вдогонку, но более рассудительный Ляксей остановил брата.
В алтарной комнате орчонок пытался помочь Неизвестному пролезть сквозь прутья, но безуспешно. Колдун подошел и внимательно рассмотрел спасенного. Высокий, почти на целую ладонь выше его самого, короткие чёрные волосы, худощавое лицо, прямой тонкий нос и выдающиеся скулы - казалось бы, ничего особенного в его внешности не было, разве что глаза, как будто бездонные. Если бы у Вадима спросили, какие глаза у смерти, он, несомненно бы обрисовал взгляд незнакомца, не смотрящий никуда и одновременно видящий всё. Спасенный рассматривал окружающих с таким видом, как будто оценивал, куда удобнее всадить нож. Каждый раз, когда он оказывался позади, Вадим чувствовал себя неуютно.