- А спутники твои кто, мил человек? - допытывался старец, игнорируя услышанное имя.
- Форестер - бард, Дим Горх - орчонок, прибился по дороге..., - на мгновение Вадим задумался, как представить третьего спутника, интуиция ему подсказывала, что переполох среди местных вызвал именно он.
- А третий кто? - не унимался старик.
- Его имени я не знаю, мы нашли его в могильнике. Умертвие лишило его разума, он безвреден.
- Вы были в могильнике? Что с нежитью? - взволнованно вскрикнул кто-то из толпы.
- Большую часть мы перебили, умертвие изгнали, - Вадим понимал, что опрометчиво брошенное слово может вызвать агрессию, поэтому тщательно всё обдумывал.
- Радость-то кака, - загомонила толпа. - Столько лет ироды душегубствовали.
Обходя Вадима со всех сторон, местные направились к его спутникам. Орчонок и полуэльф интереса не вызвали, а вот к спасенному у них, по-видимому, были претензии. Сначала в него полетел камень, за ним другой. Видя бездействие воина, толпа осмелела и подходила всё ближе и ближе. Вот кто-то бросил в него вилы. Ударившись в кирасу, они с громким звоном отскочили в сторону.
Смелее всех оказалась молодая женщина с громким криком «Злодей!» она ударила мужчину заостренным колом в лицо. Тот даже не сделал попытки защититься. Острие прочертило на щеке длинную царапину. Мужчина даже не поморщился, он всё так же оставался безмолвным. Неизвестно, что повлияло на сельчан, то ли беспомощность жертвы, то ли отсутствие крови в нанесенной ране, но подбадривая друг друга, они сбили его с ног и принялись избивать.
Расправу предотвратил Вадим. Закованный в доспехи, он ворвался в толпу и в мгновение ока разметал местных жителей, избивающих беспомощного потерявшего разум воина. Когда боевой задор немного отступил, колдун заметил стоявшего рядом орчонка, который злобно скалился и, завывая, строил жуткие гримасы. Любовь к драке у зеленокожего немногим уступала страсти к материальному обогащению.
- Это мой пленник, - закричал Вадим, размахивая посохом. - Идите прочь!
Толпа немного пошумела, человек и полуэльф не пугали их, тем более не внушал им страха зелёнокожий подросток. Желание уничтожить того, кто нагонял на них ужас, сжигая деревни, убивая и похищая близких, было сильно. Но ссориться с чернокнижником не хотел никто, едва избавившись от одной напасти, накликать на себя другую? Боже упаси!
Никому не ведомо, с кем он якшается и какими силами повелевает. Проклянет перед смертью - и пойдет мор или неурожай. А не дай бог в посмертии обратится в лютоволка, тогда хоть беги. Эти порождения не обладают сверхъестественной живучестью, и их можно убить обычным оружием, но каждый ребенок знал, что неправильно упокоенные оборотни превращаются в упырей и вновь восстают, чтобы отомстить своему убийце. А от них и бежать бесполезно, с маниакальным упорством мертвец будет преследовать свою жертву день и ночь, пока не сожрет её или не погибнет. Чтобы не произошло подобного обращения, оборотню необходимо пронзить сердце серебряным колом, когда он находится в человеческой форме.
А посему лучше умилостивить пришедших и выпроводить их поскорее. Гостям выделили самый чистый дом. Нагрели горячей воды, накрыли богатый стол. Орчонок, не пожелавший осквернять своё тело мытьём, куда-то незаметно испарился.
XXXI Кабала
Прогулка по деревеньке долгой быть не могла по причине её маленьких размеров. Вскоре Димка оказался у одиноко стоявшей в центре избы. В ней, судя по всему, жил староста. Обойдя дом с другой стороны, орчонок обнаружил зарешеченное оконце, сквозь которое на него смотрели две одинаковые до боли знакомые и до жути ненавидимые физиономии.
Улыбнувшись ему как родному, гномы пожаловались на своё горе и начали расспрашивать бывшего спутника. Орчонок демонстративно достал из сумки сочное яблоко. Громко чавкая, на всё вопросы отвечал односложно: «Нормально, небось, не хуже, чем у вас». Доев, он запустил в узников огрызком и направился восвояси, не обращая внимания на крики о помощи.
Вернувшись, подросток попытался тихонько примоститься за столом, но был с позором изгнан мыться. Когда благоухающий, в новых белоснежных портах, он вернулся, ужин был в самом разгаре. Стол ломился от явств: овощи и дары леса соседствовали с жареной дичью и домашней живностью. Для трёх едоков приготовленного хватило бы на неделю. Надо отметить, что на угощения хозяева не поскупились. Попивая хмельную брагу, Форестер и Вадим о чём-то беседовали со старостой.
Посчитав, что гости подобрели от еды и выпивки, местный решил обратиться к колдуну с небольшой просьбой: «Ваша милость, помогите нам».
Вадим, слегка раскрасневшийся от хмельного, а посему находившийся в прекрасном расположении духа, лениво процедил: «Ну что там у вас произошло?».