Сложно даже вообразить себе, каким образом воспринимает мир эта примитивная проекция, посмертная живая маска, смотря на этот, старый мир чужими глазами уже из другой, непостижимой реальности.
2. Корнелиус Темный и рождение наизнанку
Спустя почти тысячу лет ирландский ересиарх Корнелиус Темный утверждает в своем путаном и пугающем трактате «Tenebrae infernae», что сознание после смерти начинает путешествовать во времени назад с той же скоростью по своей собственной жизни, будто перематывая назад фильм, не в силах изменить хоть что-либо и переживая десятикратно все свои прегрешения и ошибки. Прощальные часы такого липкого, тягучего существования, видимо, особенно страшны и абсолютно непостижимы.
Последние тридцать лет собственной жизни этот непризнанный, отлученный и изгнанный официальной церковью пророк, приняв жесточайшую схиму, неотрывно смотрел на медленно и плавно пляшущие в мутном крошечном зеркале тени, никогда не покидая своей жалкой кельи в затерянной под Тарой промерзшей землянке, пока окончательно не потерял зрение и (предположительно) не сошел с ума.
По счастью, все труды Корнелиуса были тщательно испепелены на костре инквизиции вместе с самим ослепшим полоумным девяностолетним затворником; жалкая осколочная часть его озарений дошла лишь в чудом уцелевших списках и прилежных (но только размывающих суть) комментариях его немногочисленных, разбросанных по всему свету, запуганных последователей, которые подвергались гонениям ещё много столетий, но сумели уберечь свою ужасающую, но невообразимо притягательную доктрину для современных бесстрашных исследователей.
3. Нима Фу-Бо Рингпоче и непроходимый квест
Контрапунктом предыдущей теории вкрадчиво звучит практически зеркальная концепция тибетского раскольника секты дзогчен XIV века Нима Рингпоче, отрицавшего традиционное восточное перерождение в другом существе и странным образом абсолютно уверенного в том, что человеческое сознание после смерти начинает тот же самый путь в том же самом теле, будто бы проходит компьютерную игру заново с самого начала после очередной гибельной неудачи. Фу-Бо бездоказательно, но с подкупающе пронзительной убежденностью утверждал, что каждый человек будет проживать ту же самую жизнь снова и снова ровно до тех пор, пока не преодолеет весь свой путь целиком и правильно, не совершив ни одной критической ошибки. Задание натурально усложняется тем, что человек понятия не имеет, что он должен сделать, а чего избежать, чтобы выполнить квест и прекратить тем самым эту дурную зацикленную бесконечность.
Впрочем, и здесь существуют читерские наводки и самоочевидные подсказки (но не полное прохождение!), которые скиталец сам оставляет себе после предыдущих неудачных попыток отдаленным (и потому едва слышным) голосом совести: не творить насилия понапрасну (а так как любое насилие напрасно - не творить его вообще), ценить жизнь каждого высокоразвитого существа (чем выше развитие, чем сложнее структура - тем ценнее жизнь), упорствовать в самореализации, достигая совершенства в избранной деятельности, и не фальсифицировать выборы.
4. Педро де Асеведо и матрешка из снов
Уругвайский поэт-футурист, авангардист и революционер (изобретатель реверсивного поэтического контрапункта и принесшего непреходящую славу национальной сборной комбинационного техничного футбола - так называемого сада расходящихся пасов) начала XX века Педро де Асеведо воспел в циклической (незаконченной, не начатой, восходящей бесконечной спиралью и нисходящей легкой рябью кругами по воде) неподъемной поэме длиною в жизнь «La memoria de arena» свою уникальную, правда в опорных элементах вполне гностическую, многоуровневую Вселенную.
Вся наша жизнь, утверждает певец глухих окраин и необозримых равнин, - это всего лишь растянутый сон, который совсем не покажется таким уж реалистичным, когда мы умрем - то есть проснемся. В первые секунды после пробуждения станут очевидными все эти откровенные нелепицы и несуразности, что заполняли нашу жизнь и помогли бы опознать ее как явный сон, если бы мы имели смелость замереть и внимательно присмотреться к сути вещей, чего по какой-то загадочной причине никто никогда не делает. Но путешествие длиною в жизнь на этом не заканчивается - песок ссыпается в нижнюю реторту. Последующее бытие также является сном, просто менее хаотичным. Оно заканчивается очередным пробуждением в иной, ещё более упорядоченный пласт реальности. И так раз за разом вплоть до абсолюта - окончательной действительности, настолько ясной и чистой, что спать уже не захочется никогда.