Хронология в этих дополнительных записях очень сложна, запутанна и отличается от хронологии "Повести временных лет". Она расшифровывается только после анализа византийского летосчисления IX-X веков и сопоставления с точно известными нам событиями.
Представляет большой интерес то, что записи Никоновской летописи восполняют пробелы в "Повести временных лет", где между событиями первых датированных годов существуют значительные интервалы.
Рассмотрим все первые датированные (даты условны) события русской истории по обеим группам.
"Повесть временных лет" (1118 год)
859 год
Варяги берут дань с чуди, словен, мери, веси и кривичей. Северные племена изгнали варягов. Усобицы. Призвание варягов. Рюрик обосновался в Ладоге (редакция 1118 года), а через два года в Новгороде.
Рюрик раздает города своим мужам: Полоцк, Ростов, Бе-лоозеро. Двое "бояр" рюриковых – Асколд и Дир – отправились в Киев и стали там княжить.
866 год
Асколд и Дир совершили поход на Царьград.
Никоновская летопись 867 год (дата условна)
"Въсташа Словене, рекше новогородци и Меря и Кривичи на варяги и изгнаша их за море и не даша им дани. Начаша сами себе владети и городы ставити. И не бе в них правды и возста род на род и рати и пленения и кровопролитна безпрестани. И по сем събравъшеся реша к себе: "Да кто бы в нас князь был и владел нами? Поищем и уставим такового или от нас или от Козар или от Полян или от Дунайчев или от Варяг". И бысть о сем молва велия – овем сего, овем другаго хотящем. Та же сове-щавшеся, послаша в Варяги".
870 год
Прибытие Рюрика в Новгород.
872 год
"Убиен бысть от болгар Осколдов сын". "Того же лета оскорбишася новгородци, глаголюще: "яко быти нам рабом и многа зла всячески пострадати от Рюрика и от рода его". Того же лета уби Рюрик Вадима Храброго и иных многих изби новгородцев съветников его".
873 год
Рюрик раздает города: Полоцк, Ростов, Белоозеро. "Того же лета воеваша Асколд и Дир Полочан и много зла сътвориша".
874 год
"Иде Асколд и Дир на Греки…"
875 год
"Вьзвратишася Асколд и Дир от Царяграда в мале дружине и бысть в Киеве плачь велий…" "Того же лета избиша множество печенег Осколд и Дир. Того же лета избежа-ша от Рюрика из Новагорода в Киев много нового-родцких мужей".
Приведенные отрывочные записи, не составляющие в Никоновской летописи компактного целого, но разбавленные самыми различными выписками из Хронографа 1512 года и других источников, представляют в своей совокупности несомненный интерес. Те события, которые в "Повести временных лет" очень искусственно сгруппированы под одним 862 годом, здесь даны с разбивкой по годам, заполняя тот пустой интервал, который существует в "Повести" между 866 и 879 годами.
Абсолютная датировка сопоставимых событий в этих двух источниках не совпадает (и вообще не может считаться окончательной), но относительная датировка соблюдается. Так, в "Повести" говорится о прибытии Рюрика первоначально не в Новгород, а в Ладогу; пишет это Ладожанин, посетивший Ладогу за четыре года до редактирования им летописи, очевидно, с опорой на какие-то местные предания. В Новгороде же Рюрик оказался "по дъвою же лету" (через два года. – Б.Р.), что и отражено записями Никоновской летописи.
Главное отличие "Повести временных лет" (2-я и 3-я редакции) от никоновских записей заключается в различии точек зрения на события. Сильвестр и Ладожанин излагали дело с точки зрения варягов: варяги брали дань, их изгнали; начались усобицы – их позвали; варяги разместились в русских городах, а затем завоевали Киев.
Автор записей, попавших в Никоновскую летопись, смотрит на события с точки зрения Киева и Киевской Руси как уже существующего государства. Где-то на крайнем славяно-финском севере появляются "наход-ники" – варяги. Соединенными силами северные племена заставили норманнов уйти к себе за море, а затем после усобицы начали обдумывать свой новый государственный порядок, предполагая поставить единого князя во главе образовавшегося союза племен. Обсуждалось несколько вариантов: князь мог быть избран из среды объединившихся племен ("или от нас…"), но здесь, очевидно, и содержалась причина конфликтов, так как антиваряжский союз образовался из разных и разноязычных племен.
Названы и варианты приглашения князя со стороны; на первом месте Хазарский каганат, мощная кочевая держава прикаспийских степей. На втором месте поляне, то есть Киевская Русь. На третьем месте "ду-найцы" – загадочное, но чрезвычайно интересное понятие, географически связанное с низовьями и гирлами Дуная, вплоть до конца XIV века числившимися (в исторических припоминаниях) русскими. И на самом последнем месте варяги, к которым и направили посольство. Призвание шведского конунга объяснялось, надо думать, тем, что варяги и без приглашения, но с оружием появлялись в этих северных местах. Призвание варяга (речь шла об одном князе) было, очевидно, обусловлено принципом откупа "мира деля".
Мы не знаем, какова была действительность, но тенденция здесь резко расходится с той, которую проводили летописцы Мономаха, считавшие варягов единственными претендентами на княжеское место в союзе северных племен. Тенденцию эту можно определить как прокиевскую, так как первой страной, куда предполагалось послать за князем, было киевское княжество полян. Дальнейший текст убеждает в этом, так как все дополнительные записи посвящены деятельности киевских князей Асколда и Дира.
В "Повести временных лет" Асколд и Дир представлены читателю как варяги, бояре Рюрика, отпросившиеся у него в поход на Константинополь и будто бы попутно овладевшие полянской землей и Киевом. А. А. Шахматовым давно показано, что версия о варяжском происхождении Асколда и Дира неверна и что этих киевских князей IX века следует считать потомками Кия, последними представителями местной киевской династии.
Польский историк Ян Длугош (умер в 1480 году), хорошо знавший русские летописи, писал об Асколде и Дире:
"После смерти Кия, Щека и Хорива, наследуя по прямой линии, их сыновья и племянники много лет господствовали у русских, пока наследование не перешло к двум родным братьям Асколду и Диру".
Научный анализ искаженных редактированием летописей, произведенный Шахматовым без привлечения текста Длугоша, и выписка сандомирского историка из неизвестной нам русской летописи в равной мере свидетельствуют об одной летописной традиции считать этих князей, убитых варягами, последними звеньями династической цепи Киевичей. Аскольда византийский император Василий I (867-886) называл "прегордым Каганом северных скифов". Имя этого "кагана" (титул, равный императорскому) Ладожанин дает в форме "Асколдъ", а Никоновская летопись (в своих уникальных записях) – "Осколд" ("О князи Рустем Осколде").
В качестве недоказуемого предположения можно высказать мысль, что имя этого туземного князя, княжившего в Среднем Поднепровье, могло сохранить древнюю праславянскую форму, восходящую к геро-дотовским сколотам, "названным так по своему царю". В топонимике имя сколотое сохранилось до наших дней в названии двух крайних, пограничных для сколотов рек: Оскол на самом краю праславянской земли и Ворскла, пограничная праславянская река, отделявшая их от номадов. В XII веке название реки писалось "Воръсколъ", что очень хорошо этимологизируется ("воръ" – "ограда") как "ограда сколотов". Было бы очень интересно, если бы при дальнейшем анализе подтвердилась связь имени Осколда с архаичными сколотами.