– Намекаешь, что ее могла маникюрша убить? Но как? Или ты что-то обнаружила все-таки?
– Вчера стала брать материал из-под ногтей и вдруг задумалась: странно для бабульки так изгаляться. Следов посторонних ДНК, кстати, не нашла.
– Даже маникюрши Любы?
– Даже. Они сейчас в перчатках работают.
– А зачем Любе пять лет ждать? – продолжал Леха, стараясь заглянуть ей в глаза. – За это время денег стало меньше. Да и Маша считает…
– Мне неинтересно, что считает твоя Маша! – взъярилась Леля. – Раньше деньги были не очень нужны, а теперь понадобились! Или она узнала, что старушка богаче, чем казалось. Да мало ли что! Люба – подозреваемая номер один!
Лехе эта версия казалась немного шаткой, но ссориться с Лелей не хотелось.
– Маша сказала, что ночью, когда старуху уже увезли, она слышала шаги и возню, – сообщил он, двигаясь вокруг нее кругами.
– Молодец твоя Маша! – язвительно прокомментировала Леля.
Леха решил зайти с другого бока.
– А чем ее могли отравить? Чем-нибудь традиционным? Мышьяком, цианидом, ботулотоксином?
– Ну, во‐первых, следы этих ядов легко обнаружить, а во‐вторых, у нее были бы рвота, паралич дыхательной системы, асфиксия или спазм сердечной мышцы. А бабуля лежала спокойно и читала. Я же рассказывала.
– Ну тогда чем? Ты пыталась выяснить?
– Что значит пыталась? Это и есть моя работа, между прочим. Говорю еще раз – следов не обнаружила. Конечно, маникюрша – не Джеймс Бонд, агент ноль ноль семь, но… Кстати, была одна деталь. На языке я нашла следы лака.
– И что это значит?
– Не знаю. Бабулька заусеницы откусывала.
– А лак мог быть покрыт ядом?
– В принципе, мог. Но следов нет!
– Все равно, – обрадовался Леха, – у нас уже есть подозреваемый. Ты права! Надо узнать у Маши, где найти эту специалистку широкого профиля.
Леля встрепенулась и быстро двинулась к выходу.
– Давай я схожу, а ты пока поищи телефон, какие-нибудь записные книжки, календари. Бабулька должна была записывать даты, когда Люба к ней приходила, – повелительным тоном произнесла Леля и быстро вышла.
Леха с готовностью стал выполнять указание, раздумывая, за что она на него злится.
Никаких записных книжек он не нашел и насчёт Лели ни до чего не додумался. Она же не обидчивая вроде, а тут налицо все признаки того, что он чем-то не угодил. Кстати, надо сказать ей, что отпечатки могут быть на книгах. Может, их маникюрша и подарила? У Маши никакой версии нет, но это ничего не значит. Их могли подарить для отвода глаз, чтобы иметь повод лишний раз прийти в квартиру. Кто мог это сделать? Конечно, Люба.
– Надо эту Любу хорошенько потрясти, – забывшись, произнес он вслух.
– Не потрясешь. Бурцева по моей просьбе ей уже позвонила. Они с мужем во вторник утром улетели в Арабские Эмираты. Вернутся через неделю, – сообщила Леля, входя в комнату.
– Так, отлично! На бабулькины деньжата и полетели! – обрадовался Леха. – Маша, то есть Бурцева, сказала ей, что старушка умерла?
– Нет, конечно.
– А сама Люба не поинтересовалась?
– Нет.
– То есть она уже знает. Откуда?
– А ты не допускаешь, что у Любы мог быть сообщник?
– Мог. Тогда понятно, кто ходил по квартире в ночь со среды на четверг. Кстати, эти книжки ей могли подарить преступники или преступник. Я уже упаковал.
– Проверим, – деловито кивнула Леля. – Ну что, нашел чего-нибудь интересное?
– Нет, и это настораживает. Не может быть, чтобы никаких записей не велось. И телефон я не обнаружил. Все говорит о том, что из дома унесли не только деньги.
– Забрали как раз то, что могло указать на убийцу. Надо внутренности ящиков на следы купюр проверить, хотя вряд ли. Если она их в ящике и держала, то скорей всего в пакетике. Сейчас я на всякий случай сниму отпечатки с поверхностей, а книги с собой заберем, ладно? Подождешь меня?
Конечно, подождет! Он вообще всю жизнь может ее ждать! К тому же она, кажется, сердится немного меньше.
Леля прытко принялась за дело, а он стал снова осматривать и ощупывать квартиру, двигаясь параллельным курсом, чтобы не мешать ей.
Версия, в принципе, уже вырисовывалась, и специалистка широкого профиля Люба вполне в нее встраивалась.
Вернувшись в отдел, он быстренько напишет рапорт. Возбудят уголовное дело, он станет его расследовать, поймает убийцу и после этого станет у начальства на хорошем счету.
Перспективы были не просто хорошие, а заманчивые!
Вот только рапорт Тишков написать не успел.
И доложить, как положено, начальству тоже.
По дороге в отдел, искоса посматривая на задумавшуюся о чем-то Лелю, он все еще был убежден, что практически раскрыл убийство. Осталось лишь собрать доказательную базу и дождаться возвращения Любы.