Александрова Наталья
Розы для киллера
Часть первая
Ранним зимним утром скромно одетая женщина средних лет шла по одному из тихих переулков в центре Санкт-Петербурга, где располагаются офисы крупных фирм, определяющих финансовое лицо северной столицы. Неподалеку от подъезда красивого, хорошо отремонтированного особняка она на секунду задержалась и бросила в мусорный ящик, привинченный к стене, плотный полиэтиленовый пакет. Охранник, — в этот ранний час подремывавший на своем посту возле телевизионных мониторов, не обратил на женщину ни малейшего внимания. Тем временем она свернула на соседнюю улицу, зашла в подворотню и поднялась по грязной, пропахшей кошками лестнице на шестой этаж.
Площадка шестого этажа была непосещаема — на нее выходила только дверь нежилого чердака. Зато с этой площадки, из маленького, давно не мытого оконца открывался прекрасный вид на богатый подъезд с охранником и телекамерой.
Женщина присела боком на подоконник и прислонилась спиной к стене, чтобы было удобнее ждать. Ждать она собиралась долго — столько, сколько нужно. Ждать она умела.
Прошел час-другой, время приближалось к девяти. Женщина чуть пошевелилась, разминая затекшие суставы, достала из хозяйственной сумки чистую тряпочку и протерла пыльное стекло, чтобы лучше видеть подъезд напротив. Затем она достала из той же сумки небольшую плоскую коробку с кнопкой — пульт дистанционного управления.
Переулок оживал — появлялось все больше прохожих, все больше дорогих машин останавливалось у тротуара.
Вдруг женщина насторожилась — недалеко от подъезда, за которым она следила, остановилась черная сверкающая «Ауди-8». Дверцы распахнулись, выскочили два подтянутых бритоголовых охранника, помогли вылезти на свет Божий невысокому одышливому толстяку. Толстяк маленькими шажками двинулся к подъезду фирмы, телохранители, внимательно оглядывая переулок, шли рядом с ним — один чуть впереди, другой чуть сзади.
Вот толстяк поравнялся с ящиком для мусора… Настал тот миг, которого все утро ждала скромно одетая женщина. Она нажала кнопку на пульте и чуть приоткрыла рот, так учил ее муж: при этом тебя не оглушит грохот взрыва. Конечно, она находилась далеко от эпицентра, но рвануло так, что этажом ниже вылетели стекла, и на какое-то время в переулке наступила удивительная тишина — после взрыва все другие звуки стали совершенно не слышны. Но это было потом, мгновением позже, а сначала внизу вспух громадный багровый шар, поглотивший толстяка и его охрану. Когда пламя погасло и дым от взрыва рассеялся, на тротуаре остались только куски изувеченных, обгорелых тел. Вокруг кричали перепуганные женщины, ставшие невольными свидетелями трагедии; собиралась толпа — она испуганно держалась в стороне от места взрыва, но любопытство и болезненная страсть людей глазеть на чужую смерть и кровь тянули к месту трагедии новых и новых зевак.
Скромно одетая женщина внимательно осмотрела переулок, удовлетворенно кивнула, спрятала пульт управления в хозяйственную сумку и неторопливо спустилась во двор. Вышла она из двора в другие ворота, оказавшиеся достаточно далеко от рокового переулка, и с озабоченным видом женщины, идущей за покупками, пошла прочь. Переходя по горбатому мостику Фонтанку, она огляделась и, убедившись, что на нее никто не смотрит, бросила в воду плоскую коробку с кнопкой. Избавившись от пульта, она облегченно вздохнула и вспомнила, что действительно надо прикупить кое-что из продуктов. Она села в троллейбус и поехала к дому, но вышла на две остановки раньше, у станции метро, где был небольшой продуктовый рынок.
В овощном ларьке женщина купила пару бананов и полкило изюма — в них есть калий, полезный для сердца, в хлебном, поздоровавшись со знакомой продавщицей, выбрала мягкую булку, задержалась было у гастрономического — сыр-то, сыр как подорожал, придется подождать до больших денег, — купила там двести граммов «докторской» колбаски и повернула к дому.
Муж встречал ее в дверях квартиры.
— Ну как, Машенька? Все успешно?
— Да, дорогой, конечно, устройство сработало, как часы.
— Ты сама видела? Заказ выполнен?
— Разумеется, видела. На куски его разорвало, можешь не сомневаться.
— Молодец, женушка. Ты же понимаешь, от этого зависит моя профессиональная репутация.
— Конечно, понимаю. Ты поставил воду для кофе? Вот разбери сумку, и будем завтракать. Я там, пока ждала, очень проголодалась.
У станции метро в одном из «спальных» районов города было оживленно — вечер пятницы. Играла музыка, кричали продавцы фруктов и семечек, толклись пьяные бомжи и бездомные собаки. Чуть в стороне в одну линию выстроились одинаковые цветочные ларьки. Ларьки производили приятное впечатление — ярко освещенные, с красиво расставленными букетами. Продавщицы скучали, потому что цветов было много, а цены везде одинаковые — у ларьков был один хозяин.
На проспекте остановилась темно-красная «ауди», из нее выскочила молодая женщина и, на ходу застегивая дубленку, бросилась к цветочному ларьку:
— Светка, Светка! — Она, запыхавшись, добежала до второго справа ларька и постучала в стекло.
На стук выглянула яркая брюнетка с растопыренными пальцами левой руки — работы не было, и она от скуки делала маникюр.
— Что у тебя стряслось? — спросила она приятельницу.
— Да не у меня, а у тебя стряслось! — ответила та внешне с досадой, но Светка уловила в ее голосе изрядную толику злорадства. — Сейчас проезжали мимо «Флориды», там твой с бабой веселится!
— Не может быть! — вскрикнула Светка.
— Все точно! — захлебывалась приятельница. — Машина его, мы едем, а они как раз выходят. Она сама рыжая, хотя, может, крашеная, а шуба — вот такой песец, до полу. А он так ее обнимает и на ушко что-то шепчет!
Светка готова была поклясться, что последнюю фразу приятельница придумала и добавила от себя лично, но легче ей от этого не стало. Пока она стояла, пораженная новостью, приятельница спохватилась:
— Ой, побегу я, вон мой уже сигналит, что я долго. Не переживай, Светик! — крикнула она на бегу. — Не ты первая, не ты последняя.
«Это уж точно, — подумала Света, глядя ей вслед, — ох и попляшу я на твоих косточках, когда твой тебя бросит!»