«Спасай душу свою, не оглядывайся назад
и нигде не останавливайся в окрестности сей;
спасайся на гору, чтобы тебе не погибнуть».
Она слышала эхо – бесконечное и звонкое эхо. Это были слова-наставления, они – эти важные для неё слова, не только выводили её на путь истины, но ещё и приказывали:
- Иди... Иди... Иди… Только иди и не возвращайся в прошлое. Не возвращайся… Выбор только за тобой: на всё твоя воля – Человек. Иди…
Эпилог.
Я подымаю руки к Богу, и как
маленький ребёнок, тянувший свои
ручонки к родителю, прошу:
- Боже, возьми меня на Свои руки и понеси.
Прошу Тебя понеси: я ведь твой ребёнок
взрослый на земле и маленький на Небесах.
Прошу Тебя, Отец мой, возьми меня
на свои сильные руки и закрывая своим
щитом любви пронеси через боль и муки –
те муки, что посланы мне судьбой.
Нет больше моих человеческих сил идти.
Пронеси к Свету на дорогу Чистоты.
Я тяну руки… Возьми меня, Боже…
Возьми …
Прошло два года, и поездка воспоминаний осталась в прошлом. Лина медленным шагом шла по необычно-обворожительной городской набережной, в центре которой величественно красовался элитный парусник-памятник. Его паруса так и манили в дальнее путешествие, а сам монумент, окаменевший и холодный, стал гордостью и достопримечательностью города. Летнее тепло притягивало многих горожан к реке, от которой веяло прохладой и экзотикой. В дополнение территорию набережной украшал небольшой, но дивно-сказочный парк, с аккуратно подстриженными кустами, деревянными резными скамейками ручной работы и задумчивыми музыкальными фонтанчиками. Шорох листвы, говор людей и тихая музыка, создавали ритм благодатно-волшебного покоя внутренней защищённости.
- Именно в таком неземном пространстве чувствуется тонкость Божественной любви, - улыбаясь, подумала Эвелина.
И снова шаг в прошлое – и снова память…
Её вибрация всего на миг вернула женщину в тот парк, в котором она подарила букет роз загадочной незнакомке. Этот букет был словно свеча, горевшая в память о её сыне.
- Господи! – прошептала Лина. – Повторение... вечное повторение жизни.
И снова реальность – настоящая, невыдуманная. Эти два года прошлого, принесли ей новую боль и ранее неведомые жёсткие уроки жизни. Умерла мама… Казалось бы, она ушла из судьбы дочери навсегда и бесповоротно. Но это только казалось. Теперь для Эвелины открылось понимание двух связующих: мама на земле – ребёнок на небесах и ребёнок на земле, а мама в Божественной небесной бесконечности.
Перед своей смертью её мама так и не примирилась с ней – своей дочерью, и они не виделись три года.
- Не приезжай к нам и не колоти нас, - доносил с ушедшего пространства шипящий шум ядовито-жгучих слов.
Время… Оно пришло и принесло своё распорядительное «но».
- Мама умерла, - услышала Лина за много лет голос брата в телефонной трубке.
И тишина…
- Ты меня слышишь…
- .Слышу, - всё, что смогла ответить ему сестра.
Это был весь их разговор: разговор двух рассоединённых сердец, которые прощались со своей мамой. Как ни больно осознавать, но сами похороны были не настолько страшными по сравнению с тем, что произошло между братом и сестрой. Они, две родные Души, при жизни, идя за гробом матери, прощались друг с другом… Прощались навсегда.
- Деньги… Деньги… А как без них жить, - гудели в ушах взрывом слова, ранее сказанные братом. – Лучше жить без сестры… Деньги важнее…
Убитая горем, Эвелина читала главу своей родовой книги, в которой была выделена фраза:
- Мама сделала всё, чтобы её дети не общались. Всё, до заключительного слова с поставленной точкой – «конец». Господь выполнил её волю. Выполнил…
А далее снова: «Деньги…деньги…»
- Стоп, - сказала она себе. – Мамы уже нет, ей необходим покой, вечный покой…
В Душе осталась незаживающая, кровоточащая рана – осталась, как память о прошлом. В этом прошлом боль израненной Души звучала, словно набат: «Помни и учись».
Вместе с сыновьями Лина приехала на похороны. Она зашла с букетом алых роз уже для покойной мамы: розы были теми цветами, которые при жизни мама боготворила.