Множество раз Лина повторяла:
- Любовь – это созидание, а не разрушение.
И постоянно в данном повторении, звучала Библейская подсказка:
«И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего,
а бревна в твоём глазе не чувствуешь?»
Эвелина чётко усвоила, что любое, возникшее внутренне беспокойство о поступках другого человека, касается её только косвенно. В такие моменты она мгновенно включала красную лампочку: «Стоп…» Возникало резкое психологическое торможение и, словно подушка спасения при аварии, срабатывало её личностное сознание, напоминая фразу о сучке и бревне в человеческом глазу. Миг… какой-то миг, и без какого-то либо анализа Лина входила в своё эмоциональное состояние и занималась исключительно только своими мыслями, внутренне повторяя:
- Мои мысли – это мой психологический мир, только мой.
Все её размышления подкреплялись притчей Соломона:
«Потому, что каковы мысли в Душе его,
таков и он. «Ешь и пей», – говорит он тебе,
а сердце его не с тобой».
Колесо жизни вертелось без остановки, и каждый день приносило открытие новых истин во Вселенских законах, которые напрямую были связаны с личностью человека и Святым Писанием.
В тот роковой день Эвелина как всегда зашла утром на кухню. Вокруг стояла необычная тишина, наполненная весенней свежестью. Дети спали, и покой нарушали только звуки, доносящиеся с улицы: начинали работать маршрутные такси, а ещё изредка, проезжали легковые автомобили. Город просыпался и своим шумом сообщал об этом жителям: он напоминал, что впереди всех ждёт дневная суета. Первые минуты нахождения на кухне по необъяснимым причинам стали для Лины тревожными – она неожиданно для себя замерла, забыв даже о том, что в стакан необходимо налить воду. Всё пространство вокруг неё заполнял жгучий запах похорон, или вернее, запах покойного тела – он вертелся, как опоясывающий обруч прямо возле её лица.
- Жуть... какая жуть, - молнией пронзило голову, и эта жуть, словно электротоковыми толчками трепала весь организм.
Ощущение запаха не было отстранённым, и Лине показалось, что она слилась с ним в едином потоке. Внутреннее состояние женщины стало сумбурным, но страха не было. Появилось понимание: Высший мир с её сущностью разговаривает открытым текстом и в данный момент передаёт какую-то сложную информацию. Такое восприятие запаха у Эвелины было впервые. Да, ранее всем своим телом она могла чувствовать разные ситуации, но ощущать запах на расстоянии ей не приходилось – это было чем-то новым и на тот момент необъяснимым. Только по истечении времени она поймёт своё новое ощущение: «чувствовать телом», а вернее клетками.
В новом, и ещё глубинно не понятом круговороте, родилось размышление:
- Человек во Вселенском пространстве является клеткой, и всё в земной жизни устроено по принципу пирамиды. Если личность распрессовать как информационно-клеточную память, получится Вселенная, а вот если спрессовать Вселенную – появится человек. Такая единая связующая нить между материальным и тонким миром сопровождает человечество в Бытие двух миров.
Вся информация, поступавшая к Эвелине из недр Вселенной, усваивалась в клетке её организма и разговаривала с ней. И снова память… возвращение в то страшное утро. Выпив воду и попросив у Бога помощи, она неторопливо начала собираться на работу. В утренней суматохе, к своему удивлению, Лина даже успела кое-что сделать по дому и приготовить детям завтрак. Тогда ей было ещё неведомо, что её старшего сына уже больше нет в живых и, что его тело почти десять часов находилось в морге. После похорон кума её внутреннее состояние было полностью придавлено, и всей своей сущностью Эвелина считала, что ощущение запаха в реальности связано только с его смертью. Как же тогда, именно эта самая сущность, ошибалась… Да, ошибалась… и страшно ошибалась.
Много лет назад их жизнь, то есть её и кумовей, связала крепким узлом довольно удивительная история. Их дочь родилась у неё дома лишь только потому, что машина скорой помощи приехала с опозданием, а роды у Светы, не смотря на то, что были первыми, оказались быстротечными. Девочка торопилась в земную жизнь, и, кто будет её крестной мамой, родителям указали Свыше. Позже Анатолий шутил: