На протяжении всего времени, пока Эвелина находилась у следователя, она держалась, как оловянный солдатик: не жаловалась, всё воспринимала здраво и при этом холодно отвечала на все вопросы. Подкосил её только просмотр фотографий – и слёзы хлынули из глаз. Не отрываясь, она как окаменевшая смотрела на их отражение и тихо плакала, а Наталья Ивановна, не выдержав моральной напряжённости, на время вышла из кабинета – оставив мать один на один со своим сыном. Никогда Лина не сожалела о том, что просмотрела все снимки в уголовном деле. Для неё важно было знать всё… Да, именно всё то, что происходило с её кровинкой в последний день его пребывания на Земле. Когда Наталья Ивановна вновь возвратилась в кабинет, она услышала материнский вопрос:
- Наташа, расскажите мне, в какой семье воспитывался мальчик-убийца, что его заставило вести такой образ жизни?
Информация, данная следователем была краткой, но при этом и вполне достаточной для понимания:
- Олег живёт с родителями – правда он им не родной, его усыновили. Множество раз своим поведением сын приносил семье неприятности, но, его любили таким, каким он был, и всегда приходили к нему на помощь. Даже сейчас, после страшного преступления, родные не предали парня.
Именно тогда Эвелине стало ясно, почему больше года её преследовали машины скорой помощи, и почему так настырно шло имя Олег. Ей тогда казалось, что кроме, как Олег, других мужских имён в земном пространстве не существует. Не только днём, но даже ночью она, как бы принудительно, слышала фамилии людей с таким именем. Информация шла о различных Олегах: взрослых и маленьких, живых и мёртвых. В сумбурном потоке были даже известные певцы, писатели и актёры. И несмотря на то, что Лина лично этих людей не знала, в её голове не переставало звучать:
- Олег, Олег, Олег... и фамилии… фамилии, одна за другой.
Кто этот Олег, женщина не спрашивала, да и врядли бы ей пришла такая информация. Не могли же Высшие силы ей, как матери, сообщить о том, что человек по имени Олег – это будущий убийца её сына. Вселенная делала свою работу, и Её задача была подготовить Эвелину, а вернее её Душу, к принятию страшной ситуации и дать ей силы, чтобы выстоять.
- Выстоять… а возможно ли это? – позже спросила она сама у себя.
Сама спросила и сама же себе ответила:
- Да, возможно, когда опираешься на Бога и просишь у него сил идти и не сгибаться.
До самого последнего своего дня пребывания на земле её сердце будет помнить, как это идти по жгучему, раскалённому пути: пути, пропитанному невыносимо-разрывающей болью. Душевной болью.
- А идти надо... надо... надо, - звучало в голове. – Надо… Ты должна…
И вновь окно, бесконечность и глаза, наполненные слезами памяти. В купе Эвелина находилась только телесно, а вот внутренне вся её сущность целостно возвратилась в тот страшный день, который жил с пониманием: «Идти». А как... как идти? Но она шла… Сколько шла, столько и просила:
- Боженька, родненький мой, Отец Небесный, дай только сил выстоять. Не оставь меня, прошу Тебя!
Душа кричала:
- Только не оставь... поддержи.
Лина шла вместе с сыном, провожая его в последний земной путь. Нет ничего страшнее в человеческой жизни, чем путь матери за гробом своего ребёнка. Нет… Объяснить это земными словами невозможно. Она слышала свой голос, тихий и беспомощный.
- Сыночек, солнышко моё, - шептали её губы, - родной мой. Остановись, сыночек, остановись. Куда – куда ты идёшь, вернись.
Впереди несли гроб, а везде люди, люди, венки, цветы и снова люди... В глазах всё мельтешило, словно в ускоренном немом кино.
- А как жить, как? – кричала Душа, и только голос сына возвращал её в реальность.