Мужичок похмыкал, пошевелил усами и потащил лесенку к дальнему шкафу. Взобрался почти под самый потолок, достал коробку и принес. Сдув пыль в сторону, вытащил на свет невзрачную пару. Бонусом шло увеличение силы удара. Объяснил, как активировать, назвал честную цену и подарил бесплатно ножны, лишь бы скорее ушли. Торопился человек, бывает.
Как только вышли Вильгельм, умело забалтывая, потащил в какое-то здание, прося помочь забрать одну вещь, а потом продолжить гулять. В итоге забрались под самый чердак, где, между прочим, хреново убирались, и я, чихая от многометровой пыли и громко матерясь, шла за петляющим между кучками старого хлама сусаниным.
Все тяготы моментально забылись, едва вышли на крышу. Хитрый жоп подготовился… На горизонтальной площадке располагался стол с белой скатертью и двумя стульями в белых чехлах. На разных возвышенностях стояли вазоны с цветами, перемежаясь со свечами различной высоты и толщины. Оценила и тонкую задумку в виде большого пледа на случай ночной прохлады.
Одного на двоих.
Столе был уставлен закусками и напитками. Площадку накрывал чуть мерцающий купол, призванный оградить от ненужных взглядов.
Ровно по центру стола красовался горшок с большим кустом моренды.
Пять из пяти за старания, Вильгельм. Кстати, этот природный иммуномодулятор, уже разрастался в нашем поместье… Сердца коснулась легкая грусть.
- Что-то не так? – уловил парень. – Подарок не понравился? Не нравится место?
- Давай дегустировать, я ужасно проголодалась, - подмигнула парню.
Все было на высоте. Вкусно поели, поболтали, посмеялись. Свой парень, с ним было легко и весело, отдохнула душой. Это был шикарный вечер. Возвращались, крадясь и хихикая, чуть навеселе. Вильгельм проводил до дверей, благодаря за доверие и вылазку. Черная Роза в голове хотело было что-то сказать, но ее прервал напористый поцелуй. Парень решил взять инициативу в свои руки. Решила проверить, что чувствую, и ответила.
Вильгельм честно ожидал по щам за самоуправство, втянув голову в плечи, но я слишком была занята самокопанием, и парень оценил это по-своему. Просияв, предложил завтра повторить свидание, обещая морскую прогулку. Промычала в ответ что-то нечленораздельное и скрылась за дверями.
Черная Роза тихо добавила, что за углом стоял Эддрик, все видел.
И что? У него там мегера без пяти минут жена, какого черта он шляется под чужими дверьми, подсматривая?! В груди царил хаос. Потому, что не ничего не почувствовала при поцелуе. Было ощущение, что меня обокрали. Весело, легко, интересно. Да. Но эмоций ноль. Это как съесть большой красивый торт и не почувствовать вкуса. А когда вдруг меня вообще стали интересовать эмоции? Когда это стало важным пунктом, ведь ищу просто ширму? Вот ведь он - идеальный вариант.
Тогда почему не рада?
Женщине в момент переживаний бывает опасно думать, чтобы не надумать до последствий, о которых потом будет горько сожалеть. Поэтому сделала самое лучшее, что могла в тот момент: положила подарок рыжей, хряпнула настойки Маргарет и вырубилась мертвецким сном.
***
Эддрик Брассет
Хотелось поскорее встать. Я понимал, что ночной визит к незамужней девушке был не совсем уместен, но уповал на характер Блэк, которая могла верно истолковать такой порыв и внезапное вторжение. Хмурый Вигмар, еще смурнее обычного, коротко оповестил, что девушка нет и будет поздно. Пришлось выйти, уходить ни с чем совсем не хотелось. Решил подождать. Пять минут перешли в пол часа, уговаривая себя, что девушка уже вот-вот вернется, остался еще на час, и еще, и еще. В какой-то момент стало принципиально дождаться Розалинду, где бы ее не носило. Отошел к окну, чтобы было не так скучно, накинув купол невидимости.
Пьяно хихикающие голоса прервали от бездумного созерцания природы. Решил не выдавать себя и подглядеть, с кем она так весело проводит время с явного разрешения опекуна.
Вильгельм времени не терял. Он всегда был мастером по части дам. И Блэк ответила на его поцелуй. Почувствовал себя лишним, тихонько удалившись. В конце концов, она мне ничего не должна и может целоваться с кем захочет.
Грусть переросла в разочарование, а после и в боль, постепенно спускающуюся из головы к ногам. Не помнил, как добрался до покоев. Заехал и упал, воя от агонии. Во рту было солоно от крови. Кажется, поранился. Никого рядом не было, отдал приказ стражникам свалить подальше и молча.
Все тело горело в огне, скручивая судорогами. Сколько продолжалось, известно лишь богам. Когда экзекуция закончилась, мокрый и обессиленный уснул там же, где был. Проснувшись утром на полу среди обломков, осознал…