- Нравлюсь? – хмыкнул тот, кто раньше был королем. – Неееет, - по-птичьи склонил голову на бок. – Много ты понимаешь! – притворно обиделся.
Махнул рукой, глядя на меня, синекожая оказалась в непроницаемом коконе.
- Глупо драться, когда можно договориться. Забудь про местных, про юнца Атора с их глупой возней перед родителями кто круче. Интересы настоящего хозяина простираются далеко за пределы Эдо. Как говорят на Земле: надо мыслить масштабнее? Сделка от его лица: планета в обмен на содействие. Карай и милуй, хочешь, сама станешь богиней, в общем, на сколько хватит фантазии.
Что мне делать? Может разом активировать все радужные и жахнуть сырой силой? Остановить сердце? А оно там еще бьется? В существе от Филиппа мало что осталось.
- Почему я?
- Среднестатистическая душонка, коих бессчётное множество на Земле, неожиданно заиграла новыми гранями здесь. Этот мир изменил тебя: необычный дар, возможность совмещать, приличный внутренний резерв с возможностью роста, упрямство и сила духа. Считай пришлась к месту, засияв важным кристаллом в тиаре Эдо. Местные боги еще не приходили с посулами?
- Проблем только навешали, - мрачно отозвалась, припоминая обстоятельства попадания.
- Все они такие, светлые, - сочувствующе поморщилось существо. – В любом случае, твой путь не оборвется со смертью оболочки. Вопрос в том, какое будущее выберешь: созидать во благо или батрачить на местных божков, не разгибая спины?
Он мастерски отвлекал философией, пока внутри происходила трансформация. Хоть пытался скрыть, Черная Роза предупредила о переменах. Попытка остановить сердце не принесла удачи – доступ к телу охраняла агрессивная темнота, вроде той, что сидела на Эддрике.
- Что ж ты глупая какая? – страдальчески вздохнул. – Нечего портить новое тело! Вы, людишки, не понимаете уникальность своего существования, - глаза фанатично заблестели. - Иметь персональную физическую оболочку с четкими границами, дышать, смотреть глазами, поглощать пищу через рот. Возможность чувствовать эмоции. Какие они… вкусные! Это так…занятно.
Занятно ему. А я начала злиться и жахать наобум, других идей не было. Раз! Вспышка. Хоть какой старый меч бы в руки упал, чесслово! Два! Вспышка. Сидит лыбится, гад. Три! Четыре! Пять! Вспышка. Вспышка. Вспышка.
Без результата.
Поджала губы, недовольно глядя в наглые глаза. Существо откровенно ржало надо мной.
- Очччень интересно..., - по-звериному принюхался. – Так вкусно злишься… Жаль, не попробовать. Наверняка вкуснее Филиппа, - на меня смотрели с гастрономическим интересом. – Отдохни, дорогая.
- Зовут то тебя как? – раздраженно почесала плечо.
- Никак. Дашь нам Имя? – напускное безразличие.
Черная Роза сказала, что сердечко забилось бешено. Ага, «нам». Оговорка.
- Так Вы между собой отличаетесь? Одно сидело в Филиппе, второе в Дионисии? А кто главнее? – пробный камень.
- Но, но, но! – притворный смех и грозное покачивание указательным пальцем. – Тебе не удастся посеять вражду меж нами, девочка! Лучше иметь половину, чем общее.
Угадала. Две части черноты в одном теле. Думать умышленно не дали:
- Николас и Оливия умерли не случайно, - ехидная улыбочка, а у меня внутри ураган. «Оно» блаженно прикрыло глаза, пытаясь унять трепетание ноздрей. – Гильдия лекарей в сговоре с Овинджами и королем. Бесплатные больницы никому были не нужны, как и побег артефактора в соседнее королевство. Хитрый Филипп собирался покорить весь континент во славу Атора.
Не знаю как у остальных, а у меня злость – двигатель прогресса.
- Я хочу все: власть, силы и отмщение, - пульс и лицо под контролем. – Условия: магическая клятва на партнерство без вредительства моей личности и телу, а также сильнейший из вас. Один. Два разрушат оболочку. Каждый начнет жрать, так и дара не хватит. А я планирую жить долго. Очень долго.
В голове проносились сотни мыслей умерщвления Филиппа, Марисы и других участников преждевременной кончины родителей. Нужна была достоверность.
Сможешь обмануть себя – сможешь обмануть других.
Ярко представила, как буду преследовать и особо жестко казнить. Внутри вибрировало от гнева. Накручивала себя раз за разом, вспоминая несправедливости этого мира. Даже про существо забыла, задыхаясь в собственной темной стороне.
Филипп, чуть наклонив голову, впивался взглядом, оскалившись и сжав кулаки до побелевших костяшек. Жадность боролась с осторожностью. Я с мрачным удовлетворением громко «думала», как накажу богиню Сибиллы, Атора и всех остальных.