Из глаз текли слезы, на голове было воронье гнездо, а я счастливо хохотала, раскинув руки. Оттого, что была занята, не услышала, как спутник произнес:
- Уронишь или покалечишь – убью.
- Это было замечательно, - поблагодарила юношу, когда меня опустили на землю.
- Всегда к вашим услугам. Будете скучать, заглядывайте еще. Можно и без нашего общего друга… Нам пора, всего доброго! – поспешно откланялся воздушник после взгляда палача.
Всех сдуло ветром. Привела себя в порядок. Монтеро предложил пообедать, а я попросилась ко второму пациенту. Пока ехали, спросила, чего хочет он сам.
- Свободы и счастья, - ответил он, отвернувшись к окну. – По неопытности совершил много ошибок, сковавших крепче любых цепей…Но я ищу способы сбросить оковы… А счастье, порой, можно найти рядом, - посмотрел в мои глаза.
- У тебя осталась семья? Там, откуда ты родом? Не отвечай, если это слишком личный вопрос.
- Отчего же... Осталась. Голодных ртов было много, а денег мало. Титул не съесть на завтрак. Худо-бедно сводили концы. Отец грезил столицей. У нас была средняя сестра. Она хотела пойти в академию, чтоб начать зарабатывать, как это делал старший брат, на чьи деньги мы и влачили существование. Мать и отец продали Белинду, как породистую лошадь, за богатого купца в нашем захолустье. Двое из пяти братьев ушли из дома после этого случая. Муж был не ласков с сестрой. А через месяц, когда пришел, не предупредив, увидел разбитое лицо Белинды и руку, висевшую плетью… Так, она стала богатой вдовой. Я отрекся от рода и убежал в столицу, нашлись свидетели кровавой расправы. Цитадель защищает своих последователей. Так, я подался в братья, избежав наказания. Думал, перехитрил всех. Но судьба только начала раздавать уроки. Хотел всего и сразу, согласился на запрещенное колдовство. Получил силы, а вместе с тем ошейник и хозяина… Нашел способ уйти, но по глупости получил второе ярмо. Семью не заводил, бастардов не имею. И вот, благодаря тебе, узнал, что вскоре решится вопрос с первой ошибкой. Уж не знаю, откуда у Вольфгана такая информация и чего ему это стоило, но он слов на ветер не бросает.
- Думаю, второе ярмо – Филипп… Как знать, возможно, второе уйдет в след за первым, - в голове вспыли слова синекожей. – Он передаст власть сыну, а Гилберт, возможно, будет более лоялен, - поспешила исправиться, чтоб не подумал лишнего.
- Я не могу говорить об этом, прости…
- Ничего, у каждого свои скелеты в шкафу.
Шутка вышла неуместной. Монтеро как-то пригорюнился. Неловкое молчание продлилось недолго. Мы приехали. Большой особняк утопал в зелени. Высокий забор наглухо отрезал это место от внешнего мира, создавая кусочек своего, особенного волшебства. Затейливо выложенные дорожки, необычные фигуры из кустов и деревьев, чудесный сад – всюду виделась заботливая рука. Не молодая женщина копалась в грядках. При нашем приближении, она неловко вытерла руки, сняла испачкавшийся передник и поправила прическу.
- Здравствуй, дорогой, - расцеловала она Монтеро в обе щеки. – Как хорошо снова видеть тебя. От чего не предупредил о визите? Простите, что тараторю… Представь меня, пожалуйста, своей очаровательной спутнице.
Милую женщину звали Ильгерда Орнет. Ее муж Гарриэт, находился сейчас в своем кабинете. Пока шли к дому Ильгерда пояснила, сад - ее страсть, поэтому она проводит все свое свободное время, копаясь в грязи, хоть это и не очень вписывается в статус аристократки. Когда мы вошли, по центральной лестнице спешно спускался низенький колобок на ножках. Гарриэт оказался намного ниже жены и намного круглее в формах.
- Какими судьбами, дружище!? – мужчины крепко обнялись.
Нас представили друг другу. Все вместе прошли в небольшую уютную гостиную. Светлые стены, чистый камин, удобные кресла цвета шоколада, заботливо предложенный плед и искренние улыбки хозяев. Мне кажется, эта семья была личным сокровищем Монтеро. Палач обьяснил цель визита. Ильгерда, нахмурившись, отошла к окну.
- Дорогой, мы рады, что ты не теряешь надежды… Но, - Гарриэт обнял сзади жену. – ему хуже с каждым днем, - заплакала женщина. – Он перестал узнавать нас…Наш мальчик почти ушел в след за ней…
Гарриэт коротко поведал, что произошло. Их сын, Джим, был сильным водником. Обучался в академии, был достойным человеком и имел хорошее окружение. Ему не повезло: первая стрела любви упала на венерину мухоловку, а не на нежный цветок. Огненная дева с жутким характером и заоблачными запросами. Джим бегал за ней, исполняя все капризы, но не изменяя себе. Его принципы были незыблемы, так же, как и любовь к родителям. Айрин, так звали девушку, даже придумала кличку Джиму – щенок. На практике произошел несчастный случай. Айрин подговорила другого ученика нанести сильный удар по ней, рассчитывая, что стоящий рядом Джим закроет ее своей спиной и надолго окажется в больнице, тем самым дав отдохнуть девушке от излишнего обожания. Ученик имел свои счеты с Джимом и шарахнул от души. Джима случайно окликнул учитель и он сделал шаг в сторону. Айрин не успела поставить щит и умерла на руках парня.