- Простите, - покраснела Ингольда, - я не хотела…
- Успокойся, Роззи. Смотри, эта как стерва держится, как трясется над ней муж, какой наряд, ухоженная кожа и волосы. Все у нее хорошо, - подытожила Корни и вынужденно продолжила после моего выразительного взгляда. – Да, да, - вздохнула она. – Все его предыдущие женщины быстро умерли. Из ближайшей родни лишь бастарды.
- Ты сама сказала, что на из пансионата удобных жен. Откуда знать, как там дрессируют…
- Жестко, - на выдохе прошептала Лиса. – При всем влиянии отца, не смогли их закрыть… Там такая директриса…такая тварь… Разговор не для этого места… Скажу лишь одно: раз попавши – воспитанницы остаются рабынями навсегда…
- Но это не повод идти и бить ему морду сейчас, - выразительно посмотрела на меня Корни, загородив собой вид. – Я, конечно, подержу. Но давай придумаем что-нибудь умное и хитрое, раз тебе так надо?
В голове всплыли слова Лики, сказанные напоследок. Хорошо, Лика. Не знаю, какие у тебя планы, мешать не буду.
- Мы не будем лезть, - нехотя произнесли мои губы.
- Хвала Богине Матери! – воскликнула Ингольда.
В это время Режинальд Овиндж, ухмыляясь, вальяжно подошел к Григу, поздоровался, пожимая руки, сделал дежурный комплимент Ангелике, да так и остался стоять. Рядом с троном и своим другом, что поделился частью фавора, накинув на Овинджа словно кусок плаща.
После очередного танца пару представили официально. Только из-за того, что скользила взглядом в этот момент по толпе, случайно увидела секундную реакцию двоих парней, стоящих близко друг к другу – презрение, ярость, бессильная злоба и огромная ненависть.
- Бастарды Грига, - прошептала на ухо Лисандра. – Теперь Ангелика первая претендентка на наследство, а после и их дети…Если до этого дойдет.
Нехотя вытерпела пару танцев, не запомнив партнеров, но улыбалась, как и было положено. Попросила Вигмара уйти раньше, он согласился, и мы отчалили, оставив Агнесс на попечении отца Лисы, обещавшего лично сопроводить ее и сдать с рук на руки.
***
Королевство Любек после бала.
После короткого стука, король вошел в покои друга, сел на кресло и сплел пальцы в замок.
- Итак, Блэк снова в строю. Твоя дочь начала, жена Улериха продолжила. Что она хочет в награду? Не хочет замуж за Эддрика?
- Да.
- Хорошо, пусть участвует дальше… Зелье для Режинальда готово?
- Уже у меня, - в свете ночного светила блеснул бок пузырька.
- Отдай Клариссе. Улерих сегодня будет кутить, сможет забрать артефакт.
Король ушел. Спустя пять минут из покоев Эреварда вышли двое слуг, друг за другом. Первый постучался тайным шифром в двери Клариссы Овиндж, передал посылку хозяйке и неслышно растворился в темноте коридора. Кларисса прочла записку, улыбнулась и пошла быстро собираться.
Второй слуга шел дольше, перейдя в крыло для менее родовитых гостей, постучал особым ритмом, отдал посылку и сам закрыл дверь с другой стороны. В записке было лишь одно слово: «Сегодня».
Сонная ночная стража, совершавшая положенный обход дворца после рассвета, нашла в крыле высокородных прямо посреди коридора истекающее кровью тело молодой девушки, одетой в рванину. Мужчины кинулись к пострадавшей, дабы отнести к целителям. От чужих прикосновений девушка подняла вой и скулеж, звучавший в утренней тишине особо громко, от чего все двери на этаже открылись настежь, являя сонные лица слуг, а затем и господ.
Особо впечатлительные подняли вой и крик, началась суета и неразбериха. Пока прибежала растрепанная распорядительница с целителями, стража и остальные, добровольцы из зевак установили, что кровавый след, прерываясь, вел в покои Улериха Грига…
Филипп был в ярости, когда Эревард поднял его и рассказал о произошедшем. Монарх лично вынес двери в покои старика. Улерих встречал венценосного на коленях на полу вместе со своей женой. Стража выгнала зевак, загородив живым щитом происходящее.
Что там произошло – никто так и не узнал.
Через пол часа в утренней прохладе колеса двух карет стучали по дороге, ведущей в город из дворца. Улерих был в ярости, топя бессилие на дне бутылки.
- Я еще вернусь! – желчно грозился старик в пустоту. – Эревард, я тебе отомщу!!! – взвыл Григ, глядя на балкон второго этажа.
На котором стоял довольный главный менталист, издевательски отсалютовавший уезжающим.
За каретами следили и из окон третьего этажа, испытывая похожие чувства, что и Эревард. Мариса Овиндж была в наилучшем расположении духа.
На утро Альберта передала хозяйке записку от неизвестного. Открыв ее в постели и прочитав, Розалинда после долго смотрела в пустоту.