— Вставай, толстячок, пора на тренировку, — промурлыкала она одновременно кусая за ухо.
— Ай. Не делай так больше. Я ведь спросонья и ударить могу. — Снова "Чуткий сон" не спас меня от подкравшейся девицы.
— Раздевайся, — заявила она добравшись до места.
Мы стояли перед входом в пещеру, из которой доносилось подозрительное пощелкивание.
— Зачем?
— Привыкай тренироваться без бонусов от одежды. Мы скоро пойдем в данж, где прочность летит. Так что или неразрушимку покупай или нудистом бегай. А ты почему пояс не снял?
— Неразрушимка. Пирсинг тоже, — пояснил я заметив ее заинтересованный взгляд. — Так ты для этого в номере разделась, перед тем как бить меня начала?
— Не совсем. Захотелось тебя в нестандартной ситуации испытать, да и одежду в крови пачкать не пожелала. Значит так. Это пещера ядовитых пауков. Ты танкуешь, я лечу. Все команды выполнять беспрекословно. Вперед.
— Уклоняйся. Уклоняйся я тебе говорю. В сочленения бей. Мелочь моя, бей матку. Жги паутину. Я тебе говорила уклоняться. Не работай по корпусу, он бронированный. Уклоняйся. Не хватай лут, подберем на обратной дороге. Пока локу не зачистишь никакого отдыха. В сочленения бей. Агрь. Агрь. Да я сильнее, но я лекарь. Это ты у нас танк. Уклоняйся. Падай. Стой я паутину сниму. Привыкай без бафа, мана не резиновая. Больше трех не приводи. Терпи, они не больно кусаются. Я же терплю. Уклоняйся...
— Млин, млин, млин, больно то как.
— Терпи, казак, а то мамой будешь.
— Слушай, сними дебаф, больно же.
— Не сниму. Терпи, тебе полезно.
— Так ведь жжется и жизнь уходит по пять в минуту. Так я обнулюсь скоро.
— Не бойся — подлечу. А как ты собираешься без отравления "Сопротивление к ядам" поднять?
— Садистка. Это же два часа дебафа.
— Терпи! И хватит ныть, а то челюсть сломаю.
— Так ведь больно...
Бум!
— Теперь молча слушай и даже не мычи. Еще пару дней потренируешься и пойдем в данж. На него наложено "Проклятие вечности" все вещи теряют прочность на единицу каждую минуту. Идем нудистами. Основные мобы скелеты—мечники и вонючие зомби. Подземелье глубиной в пятьдесят этажей, может и больше, но ниже никто не спускался. Карты нет. Локи каждые три дня обновляются и заново требуют разведки. Каждый десятый этаж имеет рэйд—босса — он наша цель. В первый раз идем до десяточки, привыкаем. Вопросы есть? Подожди, сейчас с челюсти дебаф сниму...
— Ты мне челюсть сломала!
Бум!
— Вопросов нет. Через пол часа пещера восстановится, я сниму с тебя дебафы и мы ее снова проходим. На сегодня запланировано три прохода. Завтра пять. Пока лежи — восстанавливайся и не вздумай в офф сбежать, тебе же хуже будет...
— Анкерамо, расскажите мне, что Вы чувствовали когда она Вас избивала? Гнев, удовольствие, ненависть.
— Затрудняюсь ответить, но точно не удовольствие. Скорее сказать реальность, даже правдивость происходящего. Знаете, в реале можно зайти в любой магазин и обматерить продавца. Он будет стоять, глупо улыбаться. Потом позовут менеджера, который с такой же глупой улыбкой будет пытаться вас успокоить, спрашивать, чем данный конкретный сотрудник вам не угодил. Потом будет угрожать вызвать полицию и возможно даже вызовет. Они приедут, будут тоже пытаться вас вначале уговорить, угрожать штрафом, возможно даже арестом за нарушение общественного спокойствия. А самое интересное то, что все они в глубине души будут искренне вас ненавидеть. Будут ненавидеть за то, что вы нарушили привычный порядок вещей, себя — за малодушие, окружающих, за то что они видят их позор. И все это в глубине души, а на поверхности только улыбки и фальшивое сочувствие. А Чертовка — она особенная. Я почувствовал как из нее выплескивается накопленная ненависть. Каждый удар она наносила от чистого сердца. Знаете доктор. Я ведь в какой то момент захотел ее по настоящему убить. Разорвать на кусочки, вырвать глаза, переломать ребра. А потом все прошло. Остались только я, она и Мир. Кстати, доктор. Я хочу отменить наш следующий сеанс. Решил уйти на месяц в полное погружение. И вот еще, Чертовка она из наших? Ну, в смысле из программы?
— Простите, Анкерамо. Но это конфедициальная информация. Почему бы Вам саму ее не спросить...
Мир.
На следующий день мы прошли пять раз пещеру. К тому времени мы с Чертовкой сработали как пара и я перестал тупить. Помогло еще то, что во время отдыха Чертовка кидала мне ссылки на гайд с необходимой информацией, которую я изучал пока она занималась лечением и убирала многочисленные травмы. Пятый проход завершился настолько удачно, что несмотря на усталость я не словил ни одного отравления, на что напарница заявила, что ради прокачки готова сама меня травить каждый день. В пещерах, "Сопротивление к ядам" у меня выросло на три единицы.
Вечером работы не было. Все бесы умотали чистить какой—то данж и мадам Жужу объявила выходной. Девочки устроили чаепитие, а мы с Чертовкой уединились в зеленой комнате — поговорить.
— Завтра вечером пойдем в данж.
— Так вечером работа.
— Я, в своем заведении сама решаю кто будет работать, — заявила девушка и увидев мой удивленный взгляд пояснила. — Жужу — она управляющая, а я хозяйка.
— Понятно. А Жужу, она кто такая? Я таких неписей еще не видел.
— А кто тебе сказал, что она непись?
— Она что — игрок!?
— Нет, фамилиар. Мой фамилиар. Ты что, про эту фишку в гайде не читал?
— В этом гайде сотни метров инфы, все не перечитаешь.
— Ну это просто. После тридцатого уровня у игрока появляется возможность привязать к себе животное и назначить фамилиаром. Делишься с ним опытом, развиваешь и через какое—то время он становиться разумным и приобретает, частично, твои черты.
— Так ты что, ее их цветочной феи вырастила?
— Нет. Из мухи. Решила поэксперементировать, а потом увлеклась. Правда, симпатичный фамилиарчик получился...
Утром следующего дня, Чертовка потащила меня знакомиться с местными достопримечательностями.
"А ничего, она весьма примиленькая", — подумалось мне, когда я впервые увидел напарницу не в коже. Вроде бы только и сделала, что одела легкий сарафан и широкую соломенную шляпку, прикрывшую рожки, превратившись из демоницы в милую селянку. Даже хвост практически не видно, да и кто под юбку будет заглядывать, когда есть открытые загорелые плечи и высокая грудь. Опа, а это что то новенькое. Повисла у меня на руке и слегка прижалась.
— Здравствуйте, Антонина Петровна.
— А, Чети. Здравствуй. У тебя новый молодой человек?
— Да, Антонина Петровна. Вот, охранника нового взяла.
— Вы ее, юноша, берегите. Она девушка хорошая, добрая, отзывчивая. Вот только в жизни ей не везет.
— Я... постараюсь.
— До свидания. Да, Чети. Передай Жужу, что свежие пироженные привезли. Девочкам понравится.
— Обязательно передам, Антонина Петровна.
— Здравствуйте, Петр Павлович.
— Привет, Чети. А кто это с тобой?
И так мы гуляли три часа, двенадцать минут и одиннадцать секунд.
— Смотри, сейчас будет что—то интересное.
В этот момент мы стояли на южной окраине города, рядом с фабрикой по производству алхимических ингредиентов "Могилка". То ли у владельца фабрики было своеобразное чувство юмора, то ли наоборот оно отсутствовало, но фабрика находилась напротив огороженного кладбища, единственный выход из которого перекрывал блок—пост.