Вопреки договоренностям 1607 года эрцгерцогиня после смерти мужа унаследовала его трон. Бельгийцы любили ее, уважая в ней добрый нрав и стремление к независимости от Мадрида. Правда, титул суверенной (или почти суверенной) государыни Нидерландов она утратила, став называться управительницей бельгийских провинций. 16 сентября 1621 года Изабелла получила необходимые полномочия, дававшие ей право принимать от бельгийцев клятву верности испанскому королю, которую, признавая в нем своего верховного государя, приносил каждый штат. В помощь инфанте, но главным образом для присмотра за ней Мадрид направил сюда кардинала Ла Куэву, яростно выступавшего за подавление голландского мятежа военной силой.
В Мадриде трон после смерти отца унаследовал Филипп IV. Во главе испанской монархии снова встал человек, снедаемый ностальгической тоской по империи Карла V, слабохарактерный потомок слишком долгой череды близко-родственных браков. Он родился в 1605 году, так что к моменту, когда судьба призвала его возглавить «королевство, в котором никогда не заходит солнце», ему едва исполнилось 16 лет. В 1615 году его женили на кузине, дочери Генриха IV Елизавете Бурбонской. Одновременно его старшую сестру Анну Австрийскую выдали за брата его жены, будущего короля Франции Людовика XIII. Филипп IV был белокурым и голубоглазым молодым человеком, обладателем отвислой нижней губы и выступавшего вперед «габсбургского» подбородка. Не злой по натуре и даже преисполненный решимости творить добро, он ничего не мог поделать с природной вялостью характера и собственной беззаботностью. С самой ранней юности он попал под влияние молодого честолюбца и интригана Гаспара Гусмана, графа Оливареса, вскоре получившего титул герцога. Этого уроженца Андалузии преследовала навязчивая идея «величия Испании» — идея, от которой отказался фаворит Филиппа III герцог Лерма. «Дерзкий и хитрый»,230 он с легкостью склонил на свою сторону Филиппа IV, при котором вполне официально с 1622 года занимал пост премьер-министра. Таким образом, судьба испанских владений в Нидерландах решалась отныне тандемом, состоящим из безвольного короля и министра с железной хваткой.
Проблема не сводилась к укреплению личной славы или восстановлению испанской гегемонии над остальным миром. Главную роль играли экономические соображения. В соответствии с условиями перемирия голландцы получали право «на свободную торговлю повсеместно, где сумеют его применить».231 И они широко воспользовались этим правом при поддержке Англии и Франции, видевшим здесь эффективный способ ослабить Испанию, не прибегая к оружию. Средствами для достижения этих целей стала внутренняя блокада Шельды, обрекшая Антверпен на разорение, морская война против галеонов ослабленного испанского флота, внедрение в португальские фактории на территории Вест-Индии, первые из которых появились в 1602 году, вытеснение конкурентов по торговому обмену с султанатами Индийского океана, закрытие Малаккского пролива, через который португальцы поддерживали связь со своими дальневосточными факториями. Все это позволяло не только помешать Испании свободно вывозить из колоний всевозможные богатства, но и нанести зримый урон ее экономическим отношениям с Португалией, успешно развивавшимся со времени заключения в 1580 году альянса с этой страной. Португальцы не скрывали разочарования: «За 11 лет перемирия мы потеряли больше, чем за 40 лет войны».