«Оперативный центр, это Индиана Дейчуал».
« Индиана Действующий, оперативный центр. Продолжайте», — отвечаю я. Чувство страха в желудке контрастирует с кофе, который я выпил с момента входа в оперативный центр. Индиана Действующий — полковник Кэмпбелл, и он не принимает вызовы по узконаправленной связи без веской причины.
«За приближающимся гостем следит группа слежения, — говорит полковник Кэмпбелл. — Это «Лэнки». Вызовите тревогу внизу. Будьте готовы к наступлению».
Я вызываю сержанта Фэллона, руководство HD и административный персонал. Не прошло и десяти минут, как все собрались в оперативном центре, чтобы послушать новости с « Инди» .
«Мы на сто процентов уверены, что это «Лэнки»?» — спрашивает подполковник Кемп. Он командир батальона HD сержанта Фэллона, 309-го зенитного батальона, который рассредоточен по Нью-Лонгйиру и примерно дюжине станций терраформирования.
«Да», — говорит полковник Кэмпбелл. «Это очень слабо отражающий трёхкилометровый сгусток в космосе. В инфракрасном диапазоне их не видно, радиационная сигнатура отсутствует. Если бы не подсветка от выхлопной трубы русского крейсера, мы, возможно, даже пропустили бы их с помощью оптики с большим увеличением. Этих сукиных детей очень сложно обнаружить на расстоянии, если не знаешь, куда именно смотреть».
Я снова направил поток данных с дисплея БИЦ Индианы на голографический стол в оперативном центре и немного упростил схему для офицеров по наземным ударам. Российский крейсер — красная точка на параболической траектории в направлении Нового Шпицбергена, все еще чуть более чем в двух астрономических единицах и медленно движется с ускорением в четверть g. Оранжевый значок, представляющий посевной корабль «Лэнки», находится менее чем в двух миллиардах километров от русского. «Лэнки» замедляется с перегрузкой в два g и быстро приближается к российскому крейсеру. Не нужно быть экспертом по космическим войнам, чтобы понять, что посевной корабль догонит крейсер SRA задолго до того, как русские даже приблизятся к Новому Шпицбергену. Они больше не наши враги, а кучка испуганных однополчан в сломанном корабле, пытающихся добежать до единственных других людей в системе за помощью, и им это не удастся. Наши собственные подразделения все еще находятся на курсе перехвата, в 250 миллионах километров от русских на противоположном курсе, и даже если им удастся уничтожить семенной корабль «Лэнки», они не успеют туда вовремя.
«Вот и всё, отключение узлов Алькубьерре, — говорит полковник Кемп. — Мы сами себя загнали в угол ни за что».
«Возможно, они уже были в системе, когда мы отключили сеть», — отвечает полковник Кэмпбелл. «Возможно, они прошли через узел SRA, а китайско-российские не заминировали свой. Возможно, ядерное оружие не имело значения даже при переходе. Но сейчас это не имеет значения».
«Нет, не имеет значения», — говорит сержант Фэллон. Она изучает план, скрестив руки на груди и поджав губы. «Главное — что мы предпримем, когда они прибудут сюда».
«Как будто там что-то есть», — говорит гражданский администратор. Он смотрит на оранжевый значок, изображающий корабль «Лэнки», словно мышь, следящая за приближающимся котом. В целом, все гражданские в комнате выглядят так, будто предпочли бы сейчас быть где-то в другом месте.
«То, что никто никогда не надрал им задницы, не означает, что никто не сможет этого сделать», — говорит сержант Фэллон.
«Мы не можем позволить им приземлиться», — говорю я. «Это само собой разумеется. На семенном корабле сотни таких штук. Как только они приземлятся, нам конец. У нас есть два батальона и всё, что они там напихали в Frostbite, но у нас нет оружия против ланки. Их слишком сложно убить другим комплектом. Они сожрут нас на обед, даже не травя газом».
«Тогда нам нужно придумать, как не допустить их посадки», — говорит полковник Кэмпбелл по узкополосной связи. «Я сделаю всё, что смогу, с Инди , но мы — OCS, а не тяжёлый крейсер. Мы могли бы хотя бы нанести кинетические удары по местам их высадки с орбиты, если сможем достаточно долго избегать семенного корабля».
«Возможно, есть другой выход», — говорю я. Полковник и гражданский администратор оборачиваются и смотрят на меня.
«И что это, сержант?»
Я смотрю на голотабло, где оранжевый значок корабля-размножителя медленно, но верно приближается к красному символу крейсера SRA. Маленький оранжевый ромбовидный значок представляет собой трёхкилометровый корабль, чёрный и блестящий, как панцирь насекомого, который невозможно уничтожить даже атомными боеголовками, и который напичкан сотнями восьмидесятифутовых тварей, которые считают нас в лучшем случае обузой.