«Посмотрим, будет ли все это иметь хоть какой-то смысл в конце концов», — мрачно говорит полковник.
ГЛАВА 27
БЕСПРЕЦЕДЕНТНЫЕ СОБЫТИЯ
« Гордон летит со скоростью 4800 километров в секунду», — сообщает тактик. «Время до столкновения: три минуты тридцать секунд».
«Разве они не видят, что мы приближаемся?» — спрашивает доктор Стюарт.
«Может, и нет», — отвечает старпом. «Может, им всё равно. Сомневаюсь, что кто-то когда-либо таранил их самолёт на релятивистской скорости».
«Лэнки» на сюжете всё ещё медленно несётся по параболической траектории к Новому Шпицбергену с тем же ускорением в одну перегрузку, которое он развивал последние сорок часов. Никто не знает, как работают их технологии, и есть ли они вообще, но то, чем они пользуются для обнаружения окружающей среды, похоже, совершенно не даёт им знать о кинетическом снаряде, летящем к ним со скоростью, способной разнести планетоид. Либо это, либо они знают о нас и не считают угрозой сотни гигатонн кинетической энергии, накопленной « Гордоном », что сейчас не очень радует. Я достаточно хорошо разбираюсь в физике, чтобы понимать, что разбираюсь в этом предмете очень мало, и искренне надеюсь, что доктор Стюарт прав насчёт разрушительного потенциала «Гордона » .
«А что, если у них есть система оружия ближнего боя, как у наших кораблей?» — спрашиваю я.
«Это не имеет никакого значения», — говорит доктор Стюарт. «Чтобы разнести этот грузовой корабль на части и выпарить всю эту воду, потребовались бы тераджоули энергии. И даже если бы они взорвали его прямо сейчас, все обломки всё равно бы столкнулись с ними с той же скоростью. Физика», — добавляет она с лёгкой улыбкой. «Никто не застрахован от физики. Мне всё равно, насколько они большие и сильные».
Я смотрю на значки на тактическом дисплее, километраж сжимается с каждой секундой, и страх в моей груди почти уравновешивается волнением. Если мы промахнёмся, или «Лэнки» увернётся от пули в последнюю секунду, мы всё равно что покойники. Если же не промахнёмся, то осуществим нечто, чего ещё никто не делал, и сможем жить дальше. Возможно, только до тех пор, пока не вернёмся в колонию и не решим сразиться с силами СРА, которые скоро вылетят на орбиту, но, по крайней мере, мы будем действовать на своих условиях и сражаться, а не будем истреблены, как стая тараканов на дне мусоросборника.
В БИЦ сейчас все на палубе. Большинство из нас стоят в кругу вокруг голостола. Доктор Стюарт, похоже, мечтает о чём-нибудь покрепче, чем кофе с камбуза. Выражение лица полковника Кэмпбелла невозможно прочесть, он стоит неподвижно, заложив руки за спину. Напряжение в БИЦ, кажется, настолько сильное, что преломляет свет.
«Две минуты», — говорит тактик.
Мы все смотрим на голографический дисплей, словно это последняя минута последнего эпизода самого интересного в мире шоу на канале Network.
«Давай», — шепчет старпом. «Давай».
« Гордон» всё ещё виден в оптике – крошечная точка светящегося выхлопа термоядерной ракеты, проносящаяся сквозь черноту космоса на высоте более 150 миллионов километров перед нами. «Лэнки», летящий встречным курсом, практически невидим для нас, его присутствие и положение определяются компьютером лишь по спорадическим отражениям на корпусе или по периодическим потемнениям звёзд вдали. Если бы российский крейсер не совершил тщетную попытку добраться до Нового Шпицбергена, мы бы так и не узнали о корабле «Лэнки», пока он не появился на орбите над колонией и не начал высадку передового отряда.
«Одну минуту».
Счётчик времени на переборке БИЦ показывает последние две цифры секунд. Тактические значки на шаре теперь расположены так близко друг к другу, что кажутся наложенными друг на друга. Я затаил дыхание, наблюдая за оптическим изображением, где « Гордон» мчится к цели, словно рассерженный светлячок.
Не пропустите , я думаю. Не пропустите, не пропустите, не пропустите.
«Десять. Девять. Восемь. Семь». Голос тактика дрожит от напряжения.
«…четыре, три, два, один. Удар».
На оптическом канале ничего не происходит. Мы всё ещё видим выхлопную трубу «Гордона» , летящего вниз со скоростью почти пять тысяч километров в секунду.
«Чёрт», — говорит полковник Кэмпбелл.
Затем дисплей бесшумно белеет. Компьютер включает фильтры для линз, чтобы предотвратить повреждение оптической матрицы, и автоматически уменьшает масштаб. В глубоком космосе расширяется раскалённая добела сфера, гораздо ярче и ближе, чем далёкое солнце.