Четвёртый отряд организованно отступает, перепрыгивая через перекрёстки перед нами. Главная улица, проходящая через поселение, едва достигает двадцати ярдов в ширину и обрамлена плотными рядами сборных одно- и двухэтажных строений. Мы достигаем нужного перекрёстка прямо перед Четвёртым отрядом и спешно занимаем огневые позиции, чтобы прикрыть отход.
«Считай их», — говорит сержант взвода. «Мы прикроем четвёртый отряд, пропустим их сквозь нас и, если придётся, вернёмся в центр города».
Я проверяю замки доспехов, в двадцатый раз убеждаюсь, что в винтовке есть патрон, и опускаюсь на колени за климатической установкой, припаркованной перед чем-то, похожим на чайную. Здания здесь — тонкостенные, стандартные колониальные жилые модули, такие же, как наши собственные поселения. Стены не защищают от стреловидных пуль и осколков, но использовать их в качестве укрытия психологически приятнее, чем сражаться на открытой местности.
«Они идут. Следите за своими секторами», — говорит сержант взвода.
Перед нами из-за угла, метрах в пятидесяти, выскакивают три бойца Четвёртого отделения. Я не вижу преследующего их отряда китайских морпехов, но дисплей моего шлема постоянно обновляется, отображая врагов, замеченных другими бойцами моего взвода, а переулок за углом пестрит красными символами. Я переключаю режим огня винтовки в режим управления компьютером и навожу прицел на перекрёсток впереди.
«Гранаты, — приказывает лейтенант. — Разрыв в воздухе, двадцать метров. Даю залп по крышам справа».
С моим дополнительным оборудованием связи я не ношу винтовочные гранаты на поясе, но большинство обычных бойцов взвода их носят. Позади меня полдюжины гранатомётчиков изрыгают управляемые компьютером сорокамиллиметровые гранаты, которые пролетают над крышами справа от нас. Они взрываются над соседним переулком серией низких, приглушённых тресков. Мы слышим крики и вопли, когда китайские морпехи в пятидесяти ярдах от нас попадают под шрапнель с высокой скоростью. Перед нами вторая половина Четвёртого отделения выбегает из-за угла, перебирая ногами под звуки автоматных очередей невидимых морпехов из SRA. Когда наше присутствие было объявлено, только идиот или новобранец мог выскочить из-за угла, чтобы стрелять вслед нашему отступающему отделению, но пара китайских морпехов делает именно это и тут же оказывается муштрованными очередями из десяти разных винтовок. Справа от нас раздается звук, словно кто-то бросает ведро с гвоздями на металлическую крышу, и оставшиеся китайские морские пехотинцы начинают стрелять по нам сквозь тонкие стены домов.
«Отступайте по порядку», — кричит сержант взвода.
Половина наших покидает укрытие и следует за бойцами Четвёртого отряда обратно по дороге, чтобы занять новые огневые позиции подальше от нашей теперь уже скомпрометированной позиции. Остальные остаются на месте, прикрывая их передвижение. В переулке справа от меня открывается дверь, и оттуда высовывается дуло винтовки. Морпех из SRA даёт очередь в мою сторону, и я ныряю в укрытие, когда стрелы свистят мимо моего угла и сквозь стены дома на другой стороне переулка. На дистанциях, диктуемых этими узкими улочками, пехотный бой превращается в перестрелку в туалетной кабинке.
«Они пробивают задние стены», — кричу я во взводной канал и открываю ответный огонь. Мой тактический компьютер переключает винтовку в режим полностью автоматического огня на подавление, а количество патронов быстро уменьшается, когда мой М-66 изрыгает тысячу двести стрел в минуту, покрывая дверной проём и прилегающие стены вольфрамовыми сердечниками.
«Первое отделение, тяните задницы», — раздаётся по радио. «Осторожно, переулки!»
Позади меня вторая секция заняла позицию, прикрывая отступление. Передвижение в режиме наблюдения – это всегда прыжок веры: ты доверяешь своим товарищам по отряду, что они не застрелят тебя случайно, и что противник не выстрелит тебе в спину, пока ты убегаешь. Я поднимаю винтовку, простреливаю переулок ещё одной очередью для пущего эффекта и поднимаюсь, чтобы начать отступление. Вокруг меня стрекочут десятки винтовок – наши – высокие и хриплые, их – низкие и медленные, словно гидравлические молоты. Когда мы отходим от оспариваемого перекрёстка, китайские морпехи платят нам той же монетой – позади меня на дороге взрывается полдюжины гранат, цепочка больших и злобных петард.