«Тейлпайп Пять, это Банши Два-Пять. У меня прямая видимость, но вы там ужасно близко друг к другу».
Я врываюсь в дверной проём, где высокий мусороперерабатывающий агрегат служит хоть каким-то укрытием, и переключаюсь на канал TacAir. «Банши Два-Пять, займи тот угол, который я укажу, и веди огонь по переулку, который идёт оттуда на север. Поторопись, они тут нажрались».
«Тейлпайп Пять, понял. Доберись до указанного угла и двигайся оттуда на север. Начинаем наш заход».
Снаряды автопушек десантного корабля врезаются в перекрёсток прежде, чем я слышу грохот орудий вдалеке. Огонь крупнокалиберных автопушек поражает внезапностью и яростью, когда находишься всего в семидесяти ярдах от места попадания снарядов. Здание, которое я только что обстрелял из винтовки, просто разлетается на куски. Куски ламината падают на окружающие здания. Затем пилот «Банши Два-Пять» перенаправляет огонь, следуя инструкции, и переулок за ним превращается в шум, огонь и дым.
«Банши Два-Пять, это прямо в яблочко. У нас в переулках слева от твоего ТРП полно плохих парней. Пристрели его поближе».
«Перемещаю огонь. Всем пригнуться».
Пока морпехи SRA уклоняются от пушечного огня, наш взвод, уступивший половинному составу, отходит от боя и рывком возвращается к центру города. Над головой, не более чем в сотне футов над палубой, приближается «Банши Два-Пять», пушки извергают непрерывный поток шума и смерти. Рёв многоствольной башни «Осы» смешивается с глухими хлопками разрывов снарядов. Если в зданиях вокруг нас и прячутся гражданские, им сейчас очень плохо, но их положение сейчас никого не волнует – ни нас, ни китайских морпехов, которые должны их защищать. Сейчас важно лишь то, что только одна группа сойдет с этой скалы в своих ботинках, и обе команды делают все возможное, чтобы это было так.
«Тейлпайп Пять, на вас наступают враги по переулкам слева. Я сделаю ещё один заход, но там становится ужасно тесно».
«Понял, Два-Пять», — отвечаю я. «Делай, что можешь. Мы спешим обратно в административный центр на Браво-Три. Всё, что к востоку и западу от меня, — враждебно».
Пушки Два-Пять снова загрохотали, гораздо ближе, чем прежде. Похоже, наш десантный корабль пролетел почти прямо над головой. На этот раз снаряды орудий прострелили участок переулка не более чем в двадцати ярдах справа от меня, прямо по другую сторону от приземистого, уродливого здания-контейнера, мимо которого я пробегаю. Я слышу крики и вопли морпехов из SRA и бряцание их винтовок, когда они открывают ответный огонь по «Осе».
«Тейлпайп Пять, это Хаммер Семь-Шесть. Мы в воздухе, ведем огонь по земле. Есть от нас какая-нибудь польза?»
В таком волнении я давно не заглядывал в экран TacAir. Звено «Молот», наш эскорт из двух штурмовиков «Шрайк», кружит высоко над полем боя, вдали от шума и хаоса, но осведомлённый о нашем статусе через интегрированную тактическую сеть, которую мы все поддерживаем.
«Хаммер Семь-Шесть, конечно. У нас на задницах целая рота пехоты. Используй ТРП Банши Два-Пять и сбрось все оставшиеся противопехотные снаряды на свои стеллажи. Опасность близка, ты зачищен».
«Тейлпайп Пять, понял. Принимай управление ТРП у Банши Два-Пять и зачищай сетку. На подходе жара. Закройте уши, джентльмены».
«Банши Два-Пять, прекращай CAS и возвращайся на станцию. Спасибо за помощь».
«Понял», — отвечает пилот Два-Пять. «Таскаю задницу».
Над головой шум двигателей десантного корабля нарастает, когда пилот Два-Пять резко увеличивает тягу, чтобы набрать высоту. Позади нас нарастает какофония стрельбы из стрелкового оружия и взрывов гранат, когда китайцы оправляются от штурмовки и снова бросаются в погоню. Они принимают наше внезапное желание очистить территорию за полное бегство, а может быть, они точно знают, что сейчас произойдет, и хотят вмешаться, чтобы усложнить жизнь нашей авиационной поддержке.
Мы почти вернулись к разрушенному административному центру, когда снаряд звена «Молот» врезался в землю всего в нескольких сотнях метров позади нас. Я перебегал с одной позиции на другую, когда моя аудиосвязь оборвалась, и ударная волна взрыва ударила меня в спину, отбросив лицом в грязь. Когда слух вернулся, стрельба позади нас полностью стихла. На несколько мгновений не слышно ничего, кроме раскатистого грохота взрывов, прокатывающихся по городу, словно взрывы оглушил всех и заставили замолчать.
Я поднимаюсь на ноги и оборачиваюсь к знакомому виду огромного столба дыма, поднимающегося в небо. Вокруг сыпется обломки – обломки зданий, тротуаров и людей, перемешанные с пыльной красной почвой планеты. Без усовершенствованных сенсоров моего шлема я бы не смог увидеть свою руку перед лицом. Десять или пятнадцать кварталов китайского городка перестали существовать, а вместе с ними и все люди, находившиеся в них, как мирные жители, так и морские пехотинцы SRA. От лёгкой колониальной архитектуры не осталось ничего, кроме горящего поля разбросанных обломков и изредка искореженных обломков лёгкой техники.