«Без шуток. Тогда это ещё была Территориальная армия, до всей этой ерунды с едиными войсками».
Новички остро ощущают, что большинство людей в комнате смотрят на них, но игнорируют это внимание. Примерно через минуту эффект новизны исчезает, и уровень шума в комнате возвращается к обычному уровню, характерному для обеденного времени.
Я обедаю, вполуха прислушиваясь к разговорам вокруг, и поглядываю на бойцов HD, которые в итоге собираются у стола возле люка. Когда они встают, чтобы убрать подносы с едой, я делаю то же самое и одновременно направляюсь к люку.
Я слоняюсь по коридору снаружи, пока сержанты HD не выходят из столовой. Они идут по коридору небольшими группами, всё ещё выглядя неуместно и неуверенно, как дети в новенькой школе в первый день. Последний боец HD, выходящий из люка, — сержант, на одно звание ниже меня, но достаточно близко, чтобы свести на нет этикет званий. Я присоединяюсь к нему, когда он уходит вслед за товарищами.
«Сержант, подождите».
Он сдержанно улыбается мне.
«Старший сержант».
«Что Homeworld Defense делает здесь, в космосе? Я думал, вы, ребята, не занимаетесь вакуумной очисткой».
«Думаю, теперь да», — пожимает он плечами.
«Эндрю Грейсон», — говорю я и протягиваю руку. «Я был помощником помощника несколько месяцев, когда присоединился к 365-й авиационной бригаде, из Дейтона».
«Ни хрена себе?» Он жмёт мне руку. «Джон Мёрфи. Никогда не слышал, чтобы лётчик-сапер шёл на флот».
«Да, такое редко случается. Мне повезло. Или не повезло, смотря как посмотреть».
Он осматривает мои нагрудные карманы — беглый взгляд военного, изучающего чьи-то чужие нашивки, — и на мгновение его взгляд задерживается на моем значке боевого десантирования уровня мастера, точно таком же, как тот, что носит он сам.
«365-й, да? Они всё ещё здесь. Мы с ними пару месяцев назад высаживались. Мы 309-й, из Нэшвилла».
«У вас там, ребята, закончились дела?»
«Вряд ли», — сержант Мёрфи коротко фыркает. «Мы сейчас на периферии три раза в неделю забрасываем. Даже не скажешь, что этим долбаным педофилам там ещё есть что сжечь, но это же чёртова зона военных действий каждый день».
«Я однажды высадился в Детройте с 365-м. С тех пор прошло пять лет боевых высадок на колонии, вместе с «Лэнки», и я никогда не был так напуган, как в ту ночь. Мне чуть не пробили номер».
«Детройт, — говорит он. — Да это же настоящий рай. Что случилось?»
«Отряд серьёзно пострадал. Меня ранили из М-66, двое наших парней тоже её купили, а сержант потеряла ногу».
«Кто был сержантом вашего отделения?»
«Старший сержант Фэллон. Она поступила в SFC сразу после этого. Сейчас она, наверное, уже сержант-майор с двадцатишевронным званием. Вы её знаете?»
Он усмехается в ответ. «Все знают старшего сержанта Фэллон. Она настоящая легенда».
Он постукивает указательным пальцем по нашивке подразделения на рукаве.
Мы — передовая группа материально-технического обеспечения 309-го полка. Другой батальон, который отправляется вместе с нами, — 330-й, из Ноксвилла. Мастер-сержант Фэллон — главный надиратель задниц в 330-м полку.
———
Мне особо нечем заняться, кроме как упаковать снаряжение и заняться спортом, поэтому большую часть времени я провожу на палубе, тренируясь и присматривая за шаттлами, которые каждые несколько минут доставляют персонал и снаряжение.
Войска HD начинают прибывать во второй половине дня. Стыковочные захваты поднимают шаттл за шаттлом, загруженные солдатами в боевой броне, которые тащат сумки со снаряжением. С другой стороны ангарной палубы я не могу разглядеть лица, и все пехотинцы HD выглядят одинаково в своих громоздких бронекостюмах, но когда прибывает шаттл сержанта Фэллон, я без труда узнаю ее в толпе. Незадолго до смены вахты ближе к вечеру стыковочный манипулятор высаживает на палубу потрепанный флотский шаттл, главный люк открывается, и группа солдат HD выходит на полетную палубу, словно они разворачиваются посреди враждебного города. Их винтовки висят на груди, в оружии нет магазинов, но высаживающиеся солдаты HD все еще излучают напряженную готовность.
Я сразу узнаю сержанта Фэллон. Она спускается по трапу с той же эффективностью движений, которую я хорошо помню. В её походке нет ничего небрежного. Она выходит на лётную палубу « Мидуэя », словно хищник, осваивающий новое окружение. Я знаю, что её левая нога под боевой броней сделана из титанового сплава и наноуглеродных волокон, а не из плоти и костей, но по её походке это никак не определить. Когда она сходит с трапа и направляется к месту сбора своего подразделения по другую сторону чёрно-жёлтой линии безопасности, вокруг неё выстраивается фаланга её солдат — не телохранителей, а конечностей того же воинственного организма, готовых нанести удар в любом направлении, если потребуется.