«У нас постоянно ребята уезжают домой в отпуск. Никто не слышал о мятеже в подразделениях HD».
«Не с кем поговорить», — говорит сержант Фэллон. «Большинство подразделений HD сейчас заперты на базе между высадками, а когда приезжаешь туда в отпуск, тебя не подпустят даже близко к горячему PRC или нестабильному подразделению. Сколько лягушек HD ты встретил, когда был на Земле в последний раз, Грейсон?»
«Никого», — говорю я. «Только копы и члены парламента».
Сержант Фэллон поднимает ладони вверх в жесте «вот и все», и я несколько мгновений перевариваю эту информацию.
«Боевые пехотинцы HD — главная сила на земле. У них достаточно батальонов, которые просто сидят и говорят «нет», и у них не будет никакой возможности удержать этих крыс, получающих социальное обеспечение, в ПРК. Если только они не начнут предоставлять городским полицейским десантные корабли и пехотную подготовку».
«Именно так», — говорит она.
«И как же ты оказался в черном списке, сержант?»
«О, чёрт, ты же меня знаешь», — говорит она с улыбкой. «Не думаю, что это было что-то конкретное. Я была занозой в заднице у Подразделения ещё до того, как ты к нам присоединился. Говорят, у меня проблемы с начальством. А я говорю, что не переношу глупостей ».
«Какое было оправдание?»
«Невыполнение прямого приказа вышестоящего начальника, сговор, бла-бла-бла. Помните мятежную роту, о которой я вам рассказывал, ту, которая в итоге перестрелялась с другим подразделением?»
"Ага."
«Это была рота «Браво» из 300-го полка. 365-й полк вызвали первым, чтобы выкурить их. Помнишь своего старого приятеля, майора Унверта? В тот день он был главным индейцем в батальоне. Я сказал командиру роты, что мой взвод не будет стрелять по своим товарищам из HD, и капитан принял мою точку зрения».
Она снова улыбается, на этот раз с искрой искренней радости в глазах.
«Боже, как же приятно было послать этого бесполезного болвана к чёрту. Кажется, я даже использовал общебатальонный канал связи. Ужасное злоупотребление полномочиями старшего офицера».
«Ужасно», — соглашаюсь я, и мы оба ухмыляемся.
«Конечно, последнее слово было за ним. После этого я провёл месяц на гауптвахте. Меня не хотели устраивать под настоящим военным трибуналом. Не хотели, чтобы были фотографии сержанта с медалью Почёта на кавалерии А-класса, стоящего перед трибуналом. К тому же, некоторые унтер-офицеры из 300-го полка прибегли к защите, ссылаясь на незаконный приказ, и СМИ каким-то образом обо всём этом пронюхали. Так что через несколько недель меня выпустили из гауптвахты и вручили приказ о выступлении. Взвод расформировали и рассредоточили по всей 330-й. Весь батальон — это просто кучка хряков со всей бригады, пытающихся подчиняться».
«Они нам не помогают, — заключаю я. — Они от тебя избавляются».
Сержант Фэллон пожимает плечами.
«Таким образом, мы не оказываем плохого влияния на подразделения, которые продолжают делать то, что им говорят».
«И вы не лишите высшее руководство сна ночей, беспокоясь о том, что целый батальон нападет на них и предоставит десантные корабли ополченцам КНР».
«Лучше просто отправить нас в космос, чтобы нас перемололи ланкийцы, или охладить наши двигатели на каком-нибудь заброшенном камне вдали от Земли. Ты прав, Грейсон».
«Вопрос в том, куда, чёрт возьми, они нас отправляют? Куда они собираются пристроить два батальона боевых частей, которые хотят держать подальше от остального корпуса?»
«Вот уж не знаю», — говорит сержант Фэллон. «Знаю только, что корпус на грани краха, как и всё Содружество. Скоро всё достигнет критической точки, и мы будем брать билеты в первых рядах на это шоу».
Над головой раздается короткий хрип динамиков бортовой системы оповещения.
«Слушайте, слушайте. Всем приготовиться к пересадке Алькубьерре. Повторяю, всем приготовиться к пересадке Алькубьерре. Пассажиры пехоты, явитесь в назначенные зоны. Обратный отсчёт двадцать минут».
Все бойцы HD в комнате смотрят на меня, с нетерпением ожидая объяснений незнакомого протокола.
«Мы отправляемся в путь на сверхсветовой скорости туда, куда, черт возьми, направляемся».
«Сколько времени это займет?» — спрашивает кто-то.
«Понятия не имею. Зависит от системы. Может быть, два часа, может быть, двадцать. Они никогда заранее не сообщают место назначения».