«Заткнитесь!» — кричит майор в передней части комнаты, когда нарастающий гул возгласов собравшегося гарнизона грозит перекрыть звук системы оповещения, с которой генерал, несомненно, ведёт одностороннюю связь. Уровень шума в комнате снижается, но ненамного.
…не могу сказать, как долго эта оперативная группа пробудет в этой системе. Однако могу сказать, что мы будем держать флаг Содружества на Новом Шпицбергене столько, сколько потребуется — месяц, год или дольше. Мы будем защищать эту луну от любой угрозы, будь то российская, китайская или ланкийская, пока Командование не восстановит сеть Алькубьерре и не освободит нас.
Пока этого не произойдёт, ничего не изменится. Графики повышения по службе остаются в силе. Любой, чей срок службы истечёт во время нашего пребывания, сможет повторно записаться на новый срок или продлить свой первоначальный срок до нашего возвращения на Землю. Те из вас, кто решит отслужить ещё один полный срок, будут иметь право на дополнительную надбавку за увольнение.
Некоторые солдаты за столом сдержанно рассмеялись. Солдаты HD в основном либо в шоке, либо переговариваются между собой. Шум в комнате совершенно неприемлем для выступления генерала, но начальство в передней части зала не прилагает особых усилий, чтобы его заглушить.
«Я ожидаю, что каждый из вас продолжит выполнять свой долг, пока нас не сменят и не позовут домой. Корабли оперативной группы выставят пикет и приступят к орбитальному патрулированию.
«С тактической точки зрения, мы находимся в выгодном положении. У нас достаточно артиллерии, чтобы сдерживать превосходящие силы, и достаточно припасов, чтобы оставаться здесь на самостоятельных дежурствах в течение многих месяцев. У нас есть ещё два батальона на земле, с боевыми группами численностью не менее взвода на каждой станции терраформирования. На Мидуэе находится полк, готовый высадиться в любую точку на луне в течение часа. У нас есть всё необходимое снаряжение и войска, чтобы разнести в пух и прах половину бригады морской пехоты SRA. И если ланкийцы найдут этот камень до того, как флот отзовёт нас обратно, мы бросим на них всё, что у нас есть, как только первый из них ступит на эту луну».
Каждый пехотинец космодесанта в комнате знает, что если ланкийцы захотят захватить это место, они его возьмут, сколько бы винтовок мы ни направили на них. Эта ободряющая речь генерала, вероятно, призвана успокоить контингент HD, которому придётся меньше беспокоиться о том, что его высадят на какой-нибудь захолустной луне, чтобы организовать безнадёжную оборону, но я вижу по лицам окружающих, что детекторы лжи у солдат Защиты Домашнего Мира откалиброваны так же точно, как и наши.
«Скажите, старший сержант Грейсон, — обращается ко мне мастер-сержант Фэллон достаточно громко, чтобы его слышали все остальные за столом. — Сколько колонизированных планет и лун ланкийцы уже захватили?»
«Сорок четыре по последним подсчетам, старший сержант Фаллон», — отвечаю я в том же голосе.
«И скольких мы успешно защитили, сержант Грейсон?»
«По последним подсчетам, ноль, старший сержант Фэллон».
Вокруг раздаются нервные смешки. В центре комнаты майор СИ снова призывает не шуметь. Наверху генерал продолжает свою краткую речь по одностороннему радио, не замечая внезапного волнения в рядах.
Мы окопаемся и будем держать оборону до смены. Ланкийцы никогда не проявляли интереса к системе Фомальгаут, а у китайско-российских есть другие проблемы, так что, я думаю, нас ждёт приятное и спокойное пребывание на Новом Шпицбергене.
Сержант Фэллон откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди. В отличие от большинства бойцов HD, она не выглядит шокированной или растерянной. Напротив, на её лице играет понимающая улыбка, словно она только что услышала концовку хорошей, но знакомой шутки.
«Видишь ли», — говорит она, обращаясь ко мне, — «я бы не стала ставить на это никаких денег».
ГЛАВА 16
КОНФЛИКТ ВЛАСТИ
Мы входим в город, словно командное подразделение завоевательной армии.
Я сижу в кузове одного из бронированных грузовых мулов лагеря «Фростбайт» – восьмиколесных транспортных танков, напоминающих гигантские дверные упоры из композитной брони. Десантный отсек достаточно большой для отряда из десяти человек в полной экипировке. Я – единственный, кто блевотина в машине. Остальные места в десантном отсеке заняты командирами двух батальонов Защиты Домашнего Мира, майором, командующим гарнизонной ротой Космической пехоты, и всеми тремя старшими сержантами. На ковшеобразном сиденье рядом со мной дремлет, или притворяется, скрестив руки на груди, сержант Фэллон. По приказу сверху мы все надели полную боевую броню, за исключением шлемов, и вооружились пистолетами и винтовками. Генерал, командующий оперативной группой, – резервист, не видевший боевых действий с начала стычки с ланкийцами, и он ужасно боится, что мы все окажемся врасплох, если ланкийцы внезапно появятся на орбите. Те из нас, кто сражался с ними последние пять лет, знают, что не будет никакой разницы, в броне мы или без, когда они появятся, и что наши маленькие кислородные баллоны дадут нам лишь несколько часов, чтобы обдумать надвигающуюся смерть. Но приказ есть приказ, поэтому мы похожи на кучку вооружённых до зубов футболистов, рвущихся в бой с местными.