- Раздавить русскую гадину! - завизжала старая еврейка и притопнула тоненькой ножкой.
Вверху на каменном постаменте возвышался князь Юрий Долгорукий, восседая на своём боевом коне, он молча наблюдал, как внизу бесновалась нерусь.
Фёдор выбрался из толпы и направился на другой конец площади. Неожиданно его окликнули, у ближайшего костра сидело несколько человек. Среди них Фёдор узнал своего институтского товарища Валентина, проститутку Люську и педераста Аркашеньку.
- Федя, вот уж не чаял тебя здесь увидеть, - произнёс Валентин, поднимаясь навстречу. - Значит, ты с нами, с демократами?
- Нет, я не с вами, я здесь случайно.
- Значит, ты всё ещё на стороне защитников парламента?
Фёдор усмехнулся.
- Скажите, а что за люди собрались у Белого дома? - спросила молодая девица с крашеными рыжими волосами.
- Там фашисты, шовинисты и шизофреники! - проговорил скороговоркой, как заученную роль, Валентин, усаживаясь у костра и открывая очередкую банку с пивом.
- Ну, ты это врёшь! - сказал Фёдор. - Если открыть политический словарь и посмотреть значение слова "фашист", то ты прочтёшь, что фашизм - это одна из форм капитализма, когда он начинает терять власть, то он прибегает к грубому физическому насилию, что Ельцин и сделал сегодня, так что фашист это он, самый настоящий, без изъяна. Что касается шовинизма, то в Дом Советов съехались люди со всего Советского Союза, представители почти всех национальностей, так что тут ты опять врёшь. Ну а насчёт шизофрении, вот тут ты прав, там действительно собрались одни шизофреники. Двадцать восемь панфиловцев тоже были шизофреники, немцы полстраны захватили, Красную Армию разбили. На них пятьдесят танков прёт, а их только двадцать восемь, и позади никого, путь на Москву открыт, всё - война проиграна, погибать уже бессмысленно, надо в плен сдаваться, а они - идиоты, под танки с гранатами бросаются, ну разве не шизофреники. Будь на их месте французы или англичане, бельгийцы или голландцы, умные цивилизованные народы, они бы всё тщательно взвесили, здраво рассудили бы и сдались, потому что умные, и ты, Валя, тоже не растерялся бы, сразу лапки кверху поднял, потому что умный, цивилизованный человек; и в концлагере бы ты не пропал, ты бы сто раз изогнулся, извернулся, как удав гнутый, и заделался бы какой, ну и вешал бы русских, поляков, чехов, словаков не потому, что ты злодей, а потому, что так сложились обстоятельства, ты никогда не можешь быть выше их, они выше тебя. Такие, как ты, никогда не идут против ветра, потому что ты умный человек, а людей тебе было бы искренне жаль, и ты бы намыливал им верёвку мылом, чтобы меньше мучились. Ну а когда война бы закончилась, ты опять извернулся бы и оказался в американской зоне, и сейчас ты спокойно бы доживал свой век где-нибудь в Майями, имея виллу, две машины, детей, внуков и счёт в банке, потому что ты умный, цивилизованный человек, новый русский, а панфиловцы, они давно уже сгнили, шизофреники. Однако я только не пойму, почему ты сюда пришёл. Вдруг здесь тоже начнут стрелять?
- А куда же ему деваться, если его шеф здесь? Он за ним, как нитка за иголкой! - ехидно сказала Люська.
- Веньямин, значит, здесь? - переспросил Фёдор.
- Он сейчас в Моссовете заседает, про тебя, между прочим, спрашивал, хочет тебя видеть, - произнёс Валентин, наслаждаясь пивом, было видно, что он нисколько не обиделся.
- Что же вы стоите? - сказал педераст Аркашенька, глядя на Фёдора снизу вверх. - Присаживайтесь, у нас "Амаретто" есть, хорошее вино.
- У меня аллергия, - Фёдор развернулся и зашагал прочь. На Манежной площади его догнала иномарка. Машина резко затормозила, и из неё вышел Веньямин.
- Садись, подвезу. - Фёдор сел в машину. - Ребята говорят, что видели тебя у Моссовета, ты напрасно ушёл.
- Что произошло в Останкино?
- Разве ты не слышал лысоватого мужчину? Он выступал у памятника.
- Значит, это правда, в Останкино расстреляли безоружную толпу?
- Да, всему этому сборищу патриотов устроили хорошую кровавую баню.
- И тебе их не жалко?
- Кого? Этих шизофреников? Я давно тебе хотел сказать, поскольку ты мой друг детства, и мы с тобой когда-то в пионерлагерь вместе ездили, и в колхозный сад за яблоками лазили, чтобы ты прекратил маяться дурью и спустился с небес на землю. Я понимаю, что ты любишь русскую историю, русскую культуру, русский народ. Но сейчас этого народа просто нету, его не существует. Есть только быдло, стадо баранов, которые не заслуживают другой участи, кроме как быть зарезанными. Навоз, на котором мы взрастим нашу новую цивилизацию, и править миром будем мы - евреи, народ, избранный самим богом!.. У каждого народа есть свой дух, присущий только ему. Уничтожь этот дух, и народ исчезнет, люди останутся, но они потеряют своё национальное лицо и осознание своей общности. Но носителем этого духа является далеко не весь народ, а лишь небольшая его часть. Человеческое общество подобно слоёному пирогу, оно делится на касты: есть благородные касты, каста воинов, каста царей, каста мудрецов, учёных, художников и т.д. Людей, принадлежащих к благородным кастам, мало, именно они и являются носителями национального духа. Основная же масса людей относится к низшим кастам, это рабочий скот, он может только работать и выполнять приказы, на большее они не способны. Так вот, начиная с тысяча девятьсот четырнадцатого года, мы истребили все ваши благородные касты. Первая мировая война, гражданская, красный террор, в Отечественную войну легли последние остатки - цвет вашей нации. При этих словах Веньямин злорадно засмеялся. - Нет, кое-кто, наверно, уцелел, но эта величина настолько мала теперь, что ею можно пренебречь. Осталось только быдло, рабы, которые будут выполнять все наши приказы и не посмеют ослушаться. Всё решает наследственность, генетика, у героя рождается герой, а у морального урода рождается урод. Уничтожая благородные касты, и прежде всего касту царей и касту воинов, мы давали возможность плодиться ублюдкам. Двуногие твари, которых теперь миллионы, они ничего не хотят знать и понимать. Да, русский народ был великим народом, у вас были герои, были учёные, но теперь всё это уже в прошлом. Раньше достаточно было только ударить в колокол, в набат, и ваш народ поднимался на борьбу с захватчиками, теперь уже целую неделю омоновцы откровенно убивают людей, а народ не шелохнётся, и эти идиоты, что собрались у Дома Советов, не хотят этого понять, что их игра проиграна, им надо о себе подумать, о своей личной жизни. Ты обратил внимание, какие они все разные по поведению, по разговору, даже по одежде, это сборная солянка из остатков благородных каст, которые съехались со всей страны. Они уже ничего не смогут изменить, они уже обречены, потому что нет больше русской нации, и русский дух не существует, его нет!
- Значит, утром вы добьёте последних из могикан? - спросил Фёдор.
- Не-е-ет, зачем, мы их используем, чтобы поставить на место остальное быдло. Утром к Белому Дому подойдут танки и сразу же, без предупреждения, откроют огонь. Обстрел будет продолжаться десять минут. Шизофреники сразу же поднимут белый флаг, но их всё равно будут расстреливать, не будут стрелять только по тем окнам, где будут белые флаги. Скоро шизофреники это поймут и в каждое окно выкинут по белой тряпке. Ты только представь себе это зрелище! Огромное здание, и из каждого окна свисает белое полотнище, а потом они начнут выходить с поднятыми руками, дрожащие от страха, бледные, трясущиеся, и бросать оружие к ногам победителей. Всё это будут снимать телекамеры и транслировать на весь земной шар, и человечество всего мира увидит, что ждёт тех, кто посмеет встать на пути нашего владычества. Все граждане бывшего Советского Союза прильнут к телевизорам и увидят жалких, дрожащих, нет, не людей, а существ, и уже никто не посмеет выступить против нас. Кажется, у уголовников это называется "опустить" так вот, мы опустим весь народ, всех обитателей бывшего Советского Союза! - И Веньямин самодовольно улыбнулся.