Максимилиан разорялся перед камерами еще минут пять, периодически хлопая меня по плечу. Ну а затем соизволил откланяться, оставив нас стоять в терминале и смотреть ему вслед, в то время как он сам гордо зашагал куда-то по длинному коридору в окружении беспрестанно насилующих фотокамеры журналистов.
– Что он под конец мне сказал? – переспросил я, посмотрев вслед императору, и опустил глаза на пальто, которое все это время держал.
– Пригласил в свою резиденцию, город Ахен, которую упорно именует столицей Священной Римской империи, – ответила мне Инна, прикрывая глаза ладошкой. – А еще сообщил журналистам о твоей официальной помолвке со своей сестрой, Брунгильдой Каролинг, после чего сравнил тебя с Зигфридом и по-быстрому свалил, покуда ты опять не взбесился. Так что поздравляю, муженек, тебя опять женили.
– Да он совсем е… – начал было я, делая первый шаг вслед быстро удаляющейся процессии, но сестры тут же повисли у меня на руках.
– Спокойно, Кузя… – прошипела Нинка. – Глазки потушили… у нас все хорошо! Повторяй за мной: «У-нас-все-хорошо!»
– Да я его… – прорычал я, но рваться вслед венценосной особе не стал, даже подавил желание скомкать и шваркнуть на землю пальто августейшего. – Брунгильда, мать его, через Одина, да Локи поперек хребта. Кайзер хренов!
– Тихо, тихо… – прошептала мне на ухо Инна. – Максик всего лишь решает свои политические вопросы. И вообще, я тебя предупреждала, что он со странностями.
– Ну, а что мне с этим делать? – раздраженно потряс я новым предметом своего гардероба. – Носить я это точно не буду!
– Приедем «домой» – повесим в рамочке на стену, – фыркнула Нинка, наконец отпуская меня и беря Аську за ручку. – Твои новые подданные будут в восторге.
– Какие еще подданные? – нахмурился я. – Ты про Ольгу с Валькой?
– Не совсем, – уклончиво ответила девушка. – Пойдем уже, товарищ Ефимов-Гогенцоллерн, у нас хоть и зеленый коридор и дипнеприкосновенность, но все равно надо оформить въездные документы.
– Нин, ты, я так понимаю, уже связалась с Канцелярией? – задала вопрос Инна. – И про «подданных» было сказано не для красного словца?
– Угу, – буркнула Зайка, покосившись на удаляющуюся процессию, сопровождавшую императора. – Ты охренеешь, когда узнаешь, что именно бабулька подарила внучку!
Я покосился на свою невесту, однако вникать в вопрос не стал. Мне как-то уже хватило подарочка Максимилиана, чтобы вообще пожалеть о том, что я решил посетить это государство.
Таможню мы прошли быстро. Да и остальные вопросы решались сами собой. Фактически при нашем появлении все дружно вытягивались во фрунт и хором приветствовали, желая приятного пребывания… на родине. Хорошо еще, что не тянули руку в древнеримском «Приветствии Солнцу», как чуть было не вошло опять у них в моду во время Третьей мировой на волне всеобщего подъема от обретения, казалось бы, давно сгинувшей в веках династии Каролингов и распространения в очередной раз идеи типа: «Deutschland Uber Alles!»
Закончив с бумагами, мы в сопровождении немецкого офицера спустились на минус десятый уровень аэрокосмопорта, где нас уже ждал монорельсовый мини-поезд. Мужчина явно чувствовал себя не в своей тарелке и постоянно косился на неотступно следующих за нами особистов. Понять его, в общем-то, было можно. Выглядели боевые латы откровенно жутковато, а артефактные винтовки, которые бойцы КГБ не выпускали из рук, также не добавляли ему оптимизма.
При этом наш эскорт официально проходил как личная гвардия цесаревны Нины Святославовны. Вот только надпись «КГБ РИ» на наплечных пластинах никто даже не подумал замазать или заклеить чем-нибудь. Так что все встречные немцы просто делали вид, что в упор не видят этой знаменитой на весь мир аббревиатуры.
Поезд летел на огромной скорости и остановился минут через десять, высадив нас на совершенно неприметном подземном полустанке, откуда через небольшой коридор наша группа попала в небольшую комнату с одной-единственной дверью, перед которой статуями застыли осназовцы в полной выкладке и с дополнительно укрепленными боевыми латами. Напротив них, охраняя проход, из которого мы вышли, словно братья-близнецы возвышались еще два «предмета мебели», на сей раз чисто германского производства.