-Вольф Викторович!- позвал он Вигмана.
Тот обернулся.
-У вас на воротнике что-то красное, на кровь похоже,- сказал Миша.
Это была действительно кровь. Вигман развернулся, и молча пошел дальше. «Черт, да кто же го так разозлил?»- спросил сам себя Миша.
Пока Миша смотрел в след Вигману, Витя так же сидел в кабинете у врача. Все окружающее уже не имело для него смысла. Он не знал, что сейчас говорит врач, или он молчит вовсе. Он не знал, плачет ли сейчас Аня, он ничего не знал о том, что окружало его. Думал он только об одном.
«Я был прав. Мы все перешли границу, и вот наше наказание. Мы все получил по заслугам. Я уже получил. Рак не должен был вернуться. Он моя кара, что же сейчас с Колей?»
А Коля в этот момент кричал. Он был подвешен к стене, и кричал от боли. Его все так же мучили током. И вот небольшая пауза. Он тяжело дышал, ожидая, когда снова наступит эта адская боль.
-Эйй, ты, – почти шепотом, только так он и мог говорить, обратился Коля к одному из мучителей. Тот посмотрел на него,- помнишь, что я старику сказал? Я и тебя убью, и друга твоего. Тебя током поджарю, а его палкой забью.
Сказав это, Коля не смеялся. А грубо смотрел вниз. Он не пытался шутить, сейчас он хотел только убить тех, кто его пытает.
III
III
-Не самая приятна часть для воспоминаний,- говорил Коля своему собеседнику.
Коля не курил, а просто смотрел в сторону. Вспоминая то, что с ним происходило тогда, он забыл про сигареты.
-Я потерял всякое чувство времени. Я не знал, били меня днем, или ночью. Если честно это немного сводило с ума. Шрамы от побоев это чертовой палкой, до сих вызывают небольшую призрачную боль. Хуже всего, что они делали с моими ногтями. Наверное ты знаешь, что такое загнать под ноготь занозу? А это было в сотни раз хуже. Это были и деревянные пластины, и лезвия. Черт, да что они мне только не засовывали под ногти! А про пытки электрошоком и говорить не стоит. По началу, они не давали мне спать несколько суток. Но затем Андрей, сказал Вигману, как это может повлиять на мою психику. А ведь Вигман хотел сломить меня так, чтобы я был в полном сознании. Он хотел, чтобы я сдался, но не сошел с ума, поэтому мне позволили спать.
Тут конечно спасибо Андрею. Конечно, я прекрасно осознавал, что он работает на свою выгоду. Но все же, это был единственный человек, с которым я мог говорить, и который меня не пытал. К тому же, весьма умен. По сути, он был моим спасением. Но на нем я останавливаться не стану. Хотя, о нем ты знаешь и без моих слов.
Не знаю, что ты хочешь знать именно про это время. Меня пытали- лучше и не скажешь. Я или лежал, или висел привязанный к стене, или сидел привязанный к стулу. И каждый день одно и тоже. Что было, вне этого подвала я узнал позже. Да и то не полностью. На тот момент я старался не сдаться, ведь это было равносильно смерти и кастрации. И во что бы то ни стало, я решил не говорить про деньги, скажу где они- меня убьют. Не скажу- будут убивать медленно. Я выбрал второе, оставив надежду на случай. И он, как ты знаешь произошел.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………
-Ну, а что насчет эмо? Они же вроде безобидные? – спрашивал Андрей у Коли в очередной его визит к нему.
Прошло уже около месяца с того момента как Коля стал заложникам Вигмана. О том, сколько прошло времени, он знал только из ответов Андрея. А так, Коля потерял всякое чувство времени и реальности. Андрей же приходил 2-3 раза в неделю. Говорили они о разном. По началу, Андрей просто втирался в доверие к Коле, что бы потом проще было узнать то, что ему надо. Но со временем Андрею стал интересен Коля, и он заметил, что стал получать удовольствие от работы, и разговоры с Колей ему действительно нравятся. Коля же хорошо обдумывал. Прежде чем, что- то сказать. Он не хотел, как-то выдать себя, или тех, кто ему помогал.
-Ну это как сказать,- отвечал Коля.- для общества безусловно, но не для самих себя, или для родных. Да и вообще, они вроде вымерли давно.
Андрей развел руками.
- Объясни,- сказал он.
-Я думаю, ты и так все прекрасно понимаешь.
-Да, но это моя позиция. Интересно, что думаешь ты.
-Ну ладно. Они слишком ранимы, слишком легко их обидеть. Режут вены, потому что считают это проявлением своего несчастья, словно всем не насрать на их личные страсти. И хорошо, когда все кончается только этим, но ведь порезы могут оказаться куда глубже, или в силу своей эмоциональности они решат покончить с собой- опять же это чистая показуха, ведь все должны видеть насколько мрачен и печален их внутренний мир. И вот уже угроза для их самих. Но ведь и родные, взять же примеру мать, которая видит, как её дочь прыгает с крыши из-за неудачно любви в четырнадцать лет.