— Значит ты все еще дева, — озвучил Ордерион.
— Дева-блудница, — ответила она и поджала губы.
— Принцесса, повелительница силы маны, бессмертная, да еще и дева-блудница, — он провел пальцем по ее щеке. — Угораздило же меня связаться с тобой?
— Тут я вынуждена с тобой согласиться, — Рубин нахмурила брови. — Но ты, между прочим, тоже не подарок богов!
— Да ты молиться на меня должна! — хмыкнул он.
— Как-нибудь помолюсь, — пожала плечами она. — Когда-нибудь. Наверное… — добавила неопределенно.
Рубин выхватила рубашку из рук Ордериона и начала старательно стирать капли крови с его лица.
— Поцелуешь меня? — очень тихо спросил он.
— Нос свой «сними», тогда поцелую.
— Вот упрямая!
Он расстегнул ворот рубашки и коснулся знака на груди.
Марево появилось и исчезло. А перед Рубин появилось уже знакомое ей лицо. Теперь, даже когда оно пряталось за иллюзией со слишком длинным носом, Рубин все равно как будто видела его, настоящего.
Она встала на носочки и прикоснулась к его губам. Совсем невинно. Мурашки снова побежали по телу. Блудница внутри открыла глаза и спросила: «Разве так ты хочешь его поцеловать?»
Рубин отбросила грязную рубашку и обвила руками его шею, прижимаясь грудью к широкой груди. А затем распахнула губы и поцеловала так, как хотела.
Как оказалась на траве голой — помнила смутно. Раздевали они друг друга быстро, не на секунду не прерывая поцелуя. Рубин даже умудрилась распустить его волосы.
Аромат тела Ордериона, смешанный с запахом выделанной кожи и пота, возбуждал так сильно, что Рубин бесстыдно терлась о принца, желая пропитаться этой смесью насквозь. Она подозревала, что и сама пахнет далеко не лилиями, но казалось, что Ордериону тоже это нравится.
Он водил языком по коже ее шеи и целовал ключицы. Он посасывал ее грудь, сжимая ее горячей-живой и холодной-каменной ладонями. А Рубин всхлипывала, наслаждаясь этой вызывающей сценой и запуская пальцы в его волосы.
Ордерион нашел складки под ее грудью и с особым пристрастием обследовал и их. Живот, пупок, бедра, ягодицы… Он терзал их пальцами и губами, и даже попытался совсем к причинному месту припасть, но Рубин не позволила.
Ордерион спорить не стал и быстро вернулся к ее груди. Все-таки манила она его не хуже всего остального.
Когда терпеть стало совсем невмоготу, Рубин настойчиво обхватила Ордериона бедрами и начала тереться о (боги его побери!) чересчур большой орган. С размером Ордериона ей, очевидно, не повезло, но Рубин идти из-за этого на попятную даже не собиралась. Не беда! Его фаворитки справлялись — и она справится!
Ордерион, заметив ее настойчивость, завел руку и стал бесцеремонно гладить лоно. Казалось, что его пальцы просто утонули во влаге…
— Будет немного больно, — предупредил он.
— Я знаю! — выпалила Рубин чересчур громко.
— Не бойся, — прошептал Ордерион ей на ухо. — Я не стану спешить.
«Лучше поторопись!» — кричал ее голос внутри.
Рубин почувствовала, как он начинает плавно заполнять ее. Остановился. Принцесса напряглась, но Ордерион нашел ее губы и стал целовать, отвлекая от всяких неприятных мыслей.
Толчок — и Рубин вся сжалась, хмурясь от боли.
— Тш-ш-ш, — успокаивал Ордерион, замерев над ней. — Сейчас пройдет и будет только хорошо.
— Поскорей бы, — пропищала Рубин, — хорошо стало.
Принц усмехнулся.
— Боги, дева, ты даже в такой ситуации остра на язык!
— Ну, ситуация, знаешь ли… щекотливая.
— Трава спину щекочет? — Ордерион прикусил мочку ее уха.
— Есть немного, — согласилась она.
Ордерион сделал движение, и у Рубин дыхание на вдохе перехватило.
— О-ей-ей… — простонала она, почувствовав удовольствие слишком остро.
— Да, моя принцесса, — Ордерион многообещающе улыбнулся, — сейчас будет о-ей-ей.
Он снова совершил движение. Рубин тихо застонала. Еще одно. А потом снова. И голос Рубин как будто стал прорезываться, выдавая стон за стоном, пока она не вцепилась в его плечи, испещренные отметками силы, подавая бедра навстречу.
Вспышка света. Она увидела ее так же четко, как и марево, которое тут же разошлось по сторонам. Пройдя сквозь Ордериона, оно побежало дальше, рассеиваясь в пространстве вокруг. Принц застонал у нее над ухом, а из тела Рубин вырвалось новое свечение. Знаки силы на коже Ордериона засияли золотым, перемежаясь с черными стрелами молний. Очередная вспышка совпала с их совместным возгласом, и Рубин поняла, что хочет только одного — продолжать!
Она повисла на шее Ордериона, цепляясь за него, как за последний оплот пребывания в этом мире. Чувства все обострились до предела. Они слились в гармонию звуков вокруг, вплелись в шум ветра, колышущего кроны деревьев, соединились с пением птиц, щебечущих на разные лады, проникли в каждую травинку на заливном лугу и разошлись по бескрайнему небу, нарисованному голубым. Все вокруг — есть он и она, а она и он — это все вокруг.