Утром, выходя с Химой на первую зарядку, заметил пританцовывающую Ольгу.
– Замерзла наверное ? – участливо поинтересовался.
- Заставляете девушку ждать, мужчина. Нехорошо… Скосила глаза на стоящую в темноте химеру:
– А как ее зовут ? – Имя называть нельзя – во избежание…
- Во избежание чего ? – не унималась Соколова.
– Всего… - двинулся вперед, не вступая в разговор. Подошли к забору: прыжок; серая тень мелькнула над кольями ограды и Хима уже на другой стороне. Постарался перелететь и я. Получилось нескладно, но перебрался быстро – ни за что не зацепившись. Ольга стояла на той стороне с раскрытым ртом.
– Не спи – замерзнешь ! Крылатая фраза вывела ее из ступора. Присел у химеры, прижал морду к груди:
– Химочка молодец. Химочка ловкая. Показалось, что химера довольно улыбнулась.
- Папочка ловкий… Папочка поддается Химочке… - Я тебя люблю ! - шепнул в ухо. Хима заурчала довольно.
– Когда меня так обнимут ? – с завистью произнесла подошедшая Соколова. Химера метнулась молнией из под руки; Ольга рухнула на землю; Хима уперлась передними лапами на грудь девушки и наклонив над ней распахнутую пасть, рыкнула страшно.
- Хима ! – ударил по сознанию химеры. – Оставь ее девочка… "Девочка" наклонила морду над лицом бледной, как снег, Ольги, на котором та лежала и зарычала ей в лицо:
- Мой ПАПОЧКА ! Никому не отдам ! Невольно глянул под Ольгины штаны – не растекается ли лужа ? Все вроде в порядке. Химера отошла ко мне, не сводя от лежащей девушки горящих глаз. Не знаю, как Ольга поняла и поняла ли то, что сказала химера, но девушка села и бросила:
– Ты не очень то командуй ! Как он скажет – так и будет ! Хима поняла, что сделала – бросилась на человека без команды ! Сьежилась, наклонила покаянно голову.
– Хима мне обещала… - мягко начал я - Хима папочку обманула… – расстроенно произнес я. – Химе нельзя верить…
- Папочка прости Химочку… Химочка больше не будет… Папочка поверь Химочке… Химеру затрясло, как в лихорадке. Присел, повернул морду к себе, заглянул в глаза:
– Не делай так больше… Я рассержусь… Девочка затрясла мордой и забормотала оправдания. Встал.
- Поднимайся – горе с бестолковыми мозгами и несдержанным языком. Соколова встала, подошла, остановилась шагах в двух; присела на корточки:
– Ты прости меня – ладно ? Это я виновата, что тебе досталось… Прости пожалуйста ! Я постараюсь больше так не делать… Но и ты пожалуйста пойми – все решает только он ! А мы должны его слушать… - виновато говорила она, глядя в глаза химере. Ну женщины: химеры с языком змеи ! Не зря Шекспир сказал – О женщины – вам имя вероломство !
– Ну ладно – вы тут воркуйте, а мне нужно делом заниматься – обратился я к особям женского пола и не спеша побежал по дорожке… Справа, тут же пристроилась химера, а слева – пока еще не знаю кто…
Как я и предполагал – Ольга – не увидев Костю в школе, выведав, на вечерней тренировке у Быстрова о планах на будущее, пристала – тоже хочу ! Пришлось дать согласие. Оба в школу перестали ходить. Пришлось мне пострадать за обоих – зайти к директрисе и поставить ее в известность – до конца месяца Быстров и Соколова в школу ходить не будут. Пусть проведет с учителями разьяснительную беседу: прогулы не ставить, а ставить – изредка, хорошие отметки. Потребовала оплатить услугу… Оплатил со всем старанием ! За что страдаю… Корчагина после того вечера появилась в своем прежнем обличье, только упрямства добавилось. И усердия на тренировках. И дерзости в глазах, когда встречался с ней взглядом. Ну ну… Посмотрим – надолго тебя хватит…
Неделя прошла спокойно. Додоев исчез во второй день; Корчагин вступил во владение двумя приобретениями; я уложил в гараже , в целлофане, большую стопку договоров о покупке квартир – больше сотни… Времени разобраться не было совсем, но я знал – никуда они не убегут ! Хима еще подросла. После случая с Соколовой она стала относиться к девушке с безразличием: что есть – что нет, но излишние любезности, в ее присутствии пресекала сразу – взгляда на Ольгу было довольно… Вот только по вечерам химера молча подходила, ложила(уже легко)морду на колени и задумчиво, с грустинкой, ловила мой взгляд. В такую минуту я все бросал, гладил лобастую морду и шептал, глядя ей в глаза:
– Папочка Химочку любит… Папочка Химочку не бросит… Папочка Химочку не оставит одну… Хима вставала на задние лапы, закидывала передние на плечи и лизнув языком лицо, снова ложила морду на колени. Ей уже и стоять не надо было – сидя умудрялась…