Девушка произнеся это дрожащим голосом, наконец то отвернулась от девушек и повернулась лицом к Полли. Принцесса подняла глаза на небо и продолжала, что то говорить о своей матери, но Полли не могла уже ничего улышать, она просто обомлела. Девушке стало тяжело дышать, ноги становились ватными, в ушах словно зазвенело. От увиденного ее начало подташнивать. «как такое возможно, это ведь не реально, может это яд устроил мне миражи посмотрю на нее еще раз, нет не показалась, да как такое возможно то». Один в один словно две капли воды Полли узнавала в девушке в золотом свое отражение, она была чище, помытее и причёсаннее и Полли казалось, что она даже немного красивее принцессы, но это не меняло сути они были один в один. Правда голос…голос был противнее, но в остальном… Полли дождалась пока девушки скроются за поворотом сада и аккуратно следя чтобы ее никто не видел вылезла из кустов. Одежда была вся порвана, в волосах застряли ветки и листья, и девушка их с трудом вынимала чтобы ее вид не выдавал где она была. Ее всю колотило от увиденного, может быть показалось, может ничего похожего нет, может это воображение, ведь так плохо было видно. Так не заметив времени девушка добралась до нужной лавки.
-Полли ты безобразнее обычного, так тебя девочка моя никто и никогда замуж то не возьмет, - с усмешкой говорил торговец.
Полли нечего было ему ответить, да и не хотелось что либо говорить, ком в горле не давал ей даже дышать.
-Девочка моя, да на тебе лица нет, что случилось, обидел тебя кто? Торговец не на шутку забеспокоился.
- Ко -ры -то –вон- то, -еле выдавила из себя девушка.
Торговец взял деньги и отдал девчушке корыто, но зная на сколько это была лучезарная девчонка, был обеспокоен. Увидев проезжающего мимо знакомого, он попросил довезти до дома девчонку на телеге. Девушка поклонилась торговцу и в полной тишине не проронив ни слова, доехала на повозке домой. Под самый вечер Полли оказалась дома. Мысли одолевали и не давали покоя, хотелось кричать об увиденном на весь белый свет, но разум говорил молчать. Матушка встретила девушку добродушно, а брат стоял чернее тучи.
-Пойдем моя родная,- масляным голосом говорила матушка.
-Баньку я растопила, пошли, помою тебя, расчешу- продолжала маменька; «Что-то в этом не чисто, но стоит повиноваться, а потом все узнаю у брата»-подумала Полли.
Матушка чистила Полли так, как никогда и лаской окружала и добрым словом не обделяла, но разум девушки давал ей по щекам и заставлял одуматься, что это не с проста и нельзя расслабляться. После бани воздух казался совершенно чистым , мать подала новое платье и попросила дочь быть аккуратной и просто отдохнуть. Полли сразу побежала к брату, но его нигде не было.
-Куда несешься окаянная?- крикнула бабка Прокофия
-Владимира видели? – запыхавшись, спросила Полли
-Видела, топиться собирался,- спокойно ответила бабка
-Что??? Где он???- закричала Полли, на глазах выступили слезы, снова нечем стало дышать.
-Да ты присядь милая, ты не думай о нем, тебе сейчас куда хуже…- глубоко вздохнув, сказала Прокофия.
Девушка была в недоумении, что может быть хуже уже того что за сегодня она увидела и услышала.
-Что может быть хуже, чем то, что мой брат пошел топиться, для меня Владимир важнее чем все на свете!
-Да все в порядке с ним! Кум мой увидел, веслом его огрел, мозги вправил, так сказать, дал настоичку, тот и выдал все как на духу, мы ему молчать велели. Я тебя искать пошла, да ты сама как оштоломная бежишь ко мне.
-Что произошло, я не понимаю, ответьте, как на духу! – закричала Полли
-Да замуж тебя продали дура, замуж!!!- раздражено ответила бабка.
-Каааак, за кого?- прошептала Полли.
-За купца старого, продали за 10 серебряных.
Слезы сразу же навернулись у девушки на глазах, и сразу всем вопросам нашлись свои ответы. Она не понимала, за что матушка с ней так поступила, девушке было так больно, словно тысяча ножей пронзили ее сердце. Она знала что мать ее недолюбливает, но такого предательства она не ожидала, ведь все знают что этот купец свиреп и все его жены быстро мрут. Мысли девушки перебила бабка Прокофия: она обняла Полли.
-Ты на мать не злись, она тебя не хотела, не дала ты ей пути в царицы.