Красный поясок плотно охватывал ее талию, все еще стройную, даже после рождения трех детей и пяти лет замужества. А ее грудь! Господи, она была по-прежнему высокой и упругой, розовые вершинки ее сосков просвечивали через белый шелк.
Пальцы Пэйджена сжались. Он почувствовал, как в нем поднимается прежнее пламя. Они уже много времени сегодня уделили делам. Слишком много, решил он.
– Пойдем, жена, – прошептал он, сжимая ее пальцы, и уводя ее с террасы.
Ни говоря ни слова, он увлек ее к маленькому водопаду, который он велел построить в рощице рядом с домом. Маленький сад из цветущих лилий, роз и бугенвеллий обрамлял маленькую поляну, так похожую на поляну в Виндхэвене.
Баррет кокетливо взглянула на мужа.
– Здесь нет тигров, я проверяла.
Пэйджен уже расстегивал свой сюртук.
– Ни одного. Хотя, если юному Джулиану удастся добиться своего, поместье скоро превратиться в зверинец.
Баррет улыбнулась.
– Он действительно чертовски упрям. Должно быть, это у него от отца. – Глаза ее заблестели. – Да, я вижу поблизости только одного хищника. – Она поиграла с воротом его рубашки. – Ужасного хищника. Дедушка говорил, я должна опасаться подобных существ.
Она расстегнула пуговицу, затем еще одну.
В это самый момент папоротники у водопада внезапно зашевелились, и появился седовласый человек, в криво сидящих очках, бормоча что-то себе под нос.
– Скорость ветра. Да, скорость ветра будет решающим фактором. Но ведь еще вес, и плотность, их тоже необходимо учитывать... – Он провел пальцами по седым волосам, приводя их в еще больший беспорядок.
Пэйджен молча смотрел на руку Баррет на своей голой груди. На дальней стороне поляны старик остановился.
– Конечно, керосин подойдет! Если количество будет правильным...
Позади него раздался приглушенный смех. Старик обернулся, и его морщинистое лицо осветилось.
– О, вот вы где! Извините, что приехал днем раньше... или днем позже? О, ну, не важно. Понимаете, нужно было поговорить с Сефтоном. У меня есть новая идея, а он чертовски хорош в таких вещах – для любителя, конечно.
Внезапно дед Баррет вздохнул, изучая две фигуры у бассейна более внимательно.
– Собираетесь искупаться, да? Прекрасно для легких, для кровообращения, но не стоит перебарщивать. – Он посмотрел на Пэйджена. – Держи ее в узде, мой мальчик. Она всегда была слишком упряма, точно как и ее мать. Еще один ребенок, вот что ей нужно. Позаботишься об этом, да, Деверил?
И произнеся это магическое напутствие, Эдвард Уинслоу повернулся и направился обратно к дому.
– Итак, на чем я остановился? О, да, расплавленная сталь... подойдет, я думаю... а для самого шара можно попробовать...
Через секунду он уже исчез за холмом, продолжая что-то бормотать. Пэйджен вздохнул с облегчением, Баррет весело рассмеялась.
– "Позаботишься об этом, да, Деверил?"– хрипло сказала она, имитируя голос деда. Челюсть ее мужа напряглась. С тихим рычанием он привлек ее ближе, запустил пальцы в ее волосы, прижал ее мягкие бедра к своему напрягшемуся достоинству.
– Надеюсь! Потому что я очень свирепый хищник, Циннамон. И всегда буду, когда дело касается тебя! – Он внимательно всматривался в ее пылающее лицо. – Ты счастлива, сокол? По-настоящему?
Его жена просто улыбнулась. Ее пальцы скользнули ниже, играя с завитками волос на его груди.
Глаза Пэйджена затуманились.
– Мы уезжаем в Виндхэвен на следующей неделе. Ты не будешь жалеть о том, что мы уезжаем из Англии?
Баррет тщательно подбирала слова.
– Может быть, и нет, – наконец сказала она. – Но ты должен отвлекать меня, милорд. – Она обвела пальцем его сосок.
Дыхание Пэйджена прервалось.
– Отвлечь, да? О, боже, я всегда знаю, как отвлечь тебя, дорогая!
С тихим рычанием он поднял ее в воздух и отнес к обвитой папоротником скамейке, где воздух был полон цветочным ароматом.
Баррет улыбнулась, медленно спуская шелковую рубашку с его плеч.
– О господи, Angrezi, ты убиваешь меня, – прохрипел он.
Откинув голову, она провела языком по его нижней губе.
– Там в воде, в чашке, я оставила несколько ягод земляники... Сейчас они должны быть уже восхитительно холодными. Думаю, я должна немного покормить тебя, муж. – Ее глаза потемнели. – С рук, естественно.
Ее улыбка сама по себе была уроком соблазна.
– На мне нет корсета. Нет рубашки. Нет панталон. Как видишь, я хорошо запомнила четкие инструкции, что ты дал мне в джунглях.
– Да... теперь я вижу. – Внезапно в горле Пэйджена встал комок.
– Ты выглядишь... расстроенным. Я что-нибудь забыла? – невинно поинтересовалась Баррет, вытягиваясь на траве. Пэйджен подавил тихий стон, увидев, как его жена освободилась от белого шелка, ее золотая кожа открылась его горящему взору.
– Рас... расстроенным? – к его удивлению и раздражению, Пэйджену пришлось прочистить горло, прежде чем он смог это выговорить. – Да, верно, я расстроен. А ты ничего, ничего не забыла, соблазнительница. Тебе все удалось как нельзя лучше.
С трудом приходя в себя, он запустил пальцы в карман своего сюртука, и извлек оттуда пригоршню блестящих драгоценных камней и приложил их к золотой коже Баррет.
Рубины, изумруды, и сапфиры блистали на солнце словно радуга, как и элегантное жемчужное ожерелье, и рубин, окруженный маленькими, сверкающими бриллиантами. У Баррет перехватило дыхание.
– Деверил, это не...
– Нет, любовь моя, это не Глаз Шивы. К сожалению, этот камень не столь огромен, но, по крайней мере, владеть им не так опасно.
Пэйджен ласково приложил прекрасные камни к шее своей жены, любуясь их сиянием в солнечном свете.
– Но... ты не должен был... тебе понадобятся деньги, когда ты откроешь еще несколько тысяч акров новых чайных плантаций...
– Тише, мое сокровище, – прошептал Пэйджен. – Лежи тихо, и позволь мне любить тебя.
Пэйджен заставил жену замолчать властным, глубоким поцелуем, лаская ее своим языком, давая ей возможность почувствовать его жажду, его восхищение тем светом, что она принесла в его жизнь.
Внезапно он отстранился, сильнее сжал ее плечи. Лицо его стало серьезным.
– И больше никакого динамита! Ты уже разрушила две оранжереи и две железных беседки. В последний раз земля взорвалась прямо под твоими ногами.
Баррет изучала его лицо сквозь густые ресницы.
– Конечно, я покорюсь, Тигр-сахиб, – улыбнулась она.
Пэйджен смотрел на нее с подозрением.
– Покоришься?
– Я сделаю, все, что ты скажешь, мой господин. Повелевай мной, самой покорной из жен.
– Что ты и твой дед задумали на этот раз? – спросил Пэйджен, страдальчески вздохнув. Баррет тихо улыбнулась, проведя руками по бедрам мужа, затем расстегнула пуговицы на его брюках.
– О, я что, забыла сказать тебе? Мы уже несколько дней работаем над новым проектом, кое-что гораздо лучше взрывов. Кое-что, включающее наполненный паром шар, вращающий паровое колесо. Видишь ли, дедушка полагает...
Глаза Пэйджена заблестели.
– Хватит! Ты когда-нибудь сломаешь себе шею с этими своими экспериментами. С тех пор как мы приехали в Бодмур, я пытаюсь...
– Ты пытаешься...? – голос Баррет напрягся.
– Дать тебе твое собственное время, Angrezi. Убеждаю себя, как говорят, не жить в твоем кармане. Позволить тебе быть независимой. Но, Господи, пора положить этому конец! Я имею в виду, пора тебе увлечься для разнообразия чем-нибудь другим, кроме летательных аппаратов и взрывов.
– И в самом деле, – ответила Баррет. Такой ответ должен был взбесить его – так и случилось.
Голос Пэйджена теперь был низким и хриплым.
– Чем-нибудь существенно более важным, чем взрывчатые вещества и паровые двигатели.
Прищурившись, он скользнул языком по изумрудам и двум сапфирам, затем захватил ртом ее сосок, мгновенно отвердевший под его губами.
Это божественно, рассеянно подумал он, она прекрасней любой драгоценности.
– На самом деле все это довольно безопасно, – прошептала Баррет, задыхаясь, когда твердые, настойчивые пальцы ее мужа двинулись вверх по ее бедру. – А с маленькими пропеллерами воздушные шары будут... будут... очень... охх... легко управляемыми...