– До свидания…
– Постой, Женя! – вдруг окликнула она.
Подошла ближе, враждебно глядя мне в глаза.
– Я не знаю, что между вами произошло. Но знаю, что кончилось все плохо! Я надеюсь, что кончилось… Потому что иначе, все может стать еще хуже! Ты ведь понимаешь это? Понимаешь, что не простой мальчик?
– Я просто подвез ее, – отозвался я, уводя взгляд.
– Спасибо за это. Но больше не приближайся к моей дочери! Найди себе девушку по статусу.
Волна гневного протеста моментально ударила в голову. Я ощетинился, да только сказать мне было нечего. Оставалось только позорно уйти...
Садясь в джип, я громко шарахнул дверью. Мне было ничуть не жаль эту пафосную подачку от отца.
"...больше не приближайся"
Будто я не пытался, блять!
Держаться подальше, избегать, найти другое, чтобы отвлечься… В ход шло все – алкоголь, курево, тусовки, другие телки, опасные увлечения. Один раз я так увлекся, что нахрен угробил свой Гелик! Сам чуть не угробился – благо Савва успел вытащить меня из загоревшейся машины…
Наверное, только тогда я протрезвел. Глядя как умирает в огне мой любимый конь, наконец очнулся, вырвался из темноты душевной болезни. Как будто это было последнее, что меня связывало с ней. И больше не нужно искать повода увидеть Марину, следить за ней как помешанный, при этом, не имея возможности приблизиться. Я в какой-то степени смог себя освободить. Жаль, рано решил, что это уже навсегда...
После аварии отец отправил меня в Европу. К двоюродной тетке в Италию – перегретые мозги проветрить. А когда я вернулся, сообщил, что его друг нанял меня управляющим в свою компанию. Без всякого собеседования. С этой новостью папа так же вручил мне ключи от нового джипа, взамен на обещание, что я больше не стану страдать херней. Я их принял без всякого энтузиазма и ликования, просто понимал что колеса нужны. Ну и справедливости ради больше не собирался гоняться за смертью. Однако домой даже не думал возвращаться. Так и жил в подаренной на днюху квартире.
Вообще отец мог давно встать в позу и заблокировать мою берлогу. Но не делал этого. Потому что понимал – с некоторых пор я готов был кантоваться где угодно, на каких угодно условиях, лишь бы не пересекаться с его женой! Которую даже матерью стремался называть.
Сказать по правде, сначала я отнесся скептически к тому, что теперь буду работать. Но не заметил, как втянулся. Быть руководителем в автомобильном салоне оказалось мне по силам и по нраву. Я погрузился в дело с головой, осознав, что порученная ответственность отвлекает круче любого адреналина! Вообще контроль над чем-то в жизни, создает ощущение стабильности, за которую можно ухватиться.
Однако стоило наступить первому сентября, и все рассыпалось к хренам. Все достижения обнулились, будто превратились в ничто. Я понесся в универ, как ошалелый, боясь упустить этот день. Примчал с одной целью, чтобы увидеть Марину и убедиться, что ведьма сдержала слово – не поработала над ее отчислением!
Я думал, что справлюсь. Но стоило увидеть малышку и сердце снова выдолбило дыру в ребрах. Я даже не мог поздороваться с ней, чтобы снова не втянуть в проблемы своей ебаной жизни! Лицо кирпичом и дышать… дышать…
Я только излечился. И опять заболел, опять все мысли о ней! Потому что позволил себе приблизиться. Прикоснуться к недоступному, запретному. Я только выстроил плотину, но ее снесло к чертям! Я ведь думал она больше не любит… Ненавидит и презирает меня! Лучше бы так. Потому что теперь больше никаких сил сдерживаться. Я честно пытался. Тыкался, искал утешение от боли, но все утешение заключалось всегда в ней.
Как теперь ходить на учебу? Как смотреть на нее и не поддаваться искушению?! Я не знал. Меня безумно тянуло к Марине. И я страдал из-за того, что должен был оставаться на расстоянии. Еще и холод дурацкий проявлять… Но я не мог иначе. Я не имел права ее подставлять.
Заведя мотор, я включил передачу и покатил прочь от дома Марины Воронцовой.
Глава 5
Марина
Мне еще никогда не было так плохо. Ну просто нереально хреново! Я не то, что на учебу не пошла, а даже не смогла сползти с кровати. И хоть что-то внятное вякнуть на нескончаемые причитания Светы. Язык не поворачивался… Она ведь всю ночь носилась с тазиком от моей кровати до туалета и обратно.
Позорище.
Я когда себя в зеркале увидела, пришла в такой ужас, что не удержалась от смачного ругательства. Вся распухшая, с размазанной косметикой, кожа какого-то зеленого оттенка. Еще хуже стало, когда попыталась вспоминать вчерашний день. Нет, день-то я еще помнила, а вот вечер… Мама, дорогая, какой кринж!