Удивительно, но меня стимулировала и вдохновляла суетиться именно ее реакция. Я хотел радовать Маринку, хотел видеть искренние эмоции на лице. Все это было ново для нее, непривычно. Она привыкла бороться с жизнью, а не принимать ее блага. И я пиздец как хотел это изменить.
Выйдя из комнаты, я направился в столовую, шлепая босыми ногами по полу с дурацкой улыбкой на лице. Ни в столовой, ни на кухне Маргариты не оказалось, но я и не собирался ее напрягать. Она сейчас была на взводе из-за дочери, поэтому, скорее всего, взяла пару отгулов. А ей реально не помешало бы отдохнуть.
Заглянув в холодильник, я долго думал, что бы такого приготовить. У меня был не большой опыт в кулинарии, но кое-что я мог. Особенно когда находило вдохновение. В итоге выбор пал на сэндвичи с беконом и яичницу.
Не буду врать, мне пришлось повозиться, но в итоге завтрак вышел как на картинке. Расставляя тарелки на поднос, я бодро мычал последнюю песню Басты, довольно представляя, как пройдет наш с Мариной завтрак. Заметил за собой приступ неадекватной заботы. Теперь, когда наш статус окончательно определен, ее милая задница будет под моим ревностным присмотром!
Шаги раздались на кухне, когда мне осталось доложить приборы. Я думал, что это Марго, поэтому обернулся с улыбкой. Но оказалось… мама.
Улыбка тут же сползла. Я отвернулся, мгновенно ощетинившись, потому что помнил об ее отношении к Марине и, не желал, чтобы она что-то заподозрила. Не сейчас, блять.
– Доброе утро! – настойчиво поздоровалась мать, сложив на груди руки.
– Доброе, – бесцветно отозвался я.
Мне не хотелось с ней говорить, но и давать повод для внимания тоже. Поздно. Она не сводила глаз с моего подноса, и даже не постеснялась подойти посмотреть.
– Как аппетитно… Никогда не видела, чтобы ты готовил.
– Хорошо, что у тебя много других важных дел, чем наблюдать за мной, – парировал я.
А мама, будто не услышав, прохладно заметила:
– Не многовато завтрака для одного?
Я встретился с ее глазами, пытаясь вычитать то, что меня безотчетно напрягало в этой семейной утренней встрече. Не похожа она была на случайную.
В итоге, ничего не говоря, схватил поднос, но только развернулся в направлении столовой, как услышал:
– Она провела ночь в твоей комнате, так?!
Поджав губы, я даже не оглянулся.
– Это не твое дело! – рыкнул сквозь зубы.
– Все зашло слишком далеко, Женя, – предостерегающе заявила мать. – Я предупреждала и тебя и ее!
Я свел брови, повернулся к ней и поставил поднос на ближайший стол, понимая, что щекотливый разговор неизбежен.
– Я тебя тоже предупреждал – не соваться!
Она упрямо покачала головой.
– Я – твоя мать! И всегда буду отстаивать твои интересы, а так же интересы нашей семьи! Ты не будешь с этой девушкой, Женя, – отрезала мать стальным тоном. – Тебе придется с этим смириться.
У меня уже вроде должен был выработаться иммунитет к ее диктаторским бредням, но тут я все же прихерел.
– Смирись, что мне давно плевать на твое мнение, – процедил я, еле сдерживая тон. – Тебя в принципе не должны заботить мои дела с телками!
– Мы оба знаем, что она – не одна из твоих телок!
Наблюдательная мамаша изогнула свою светлую бровь, явно уловив реакцию на моем лице.
– Думаешь, я слепая? – снисходительно усмехнулась. – Зажимаешься с ней по углам, на машине катаешь, завтраки готовишь… Ты влюбился, мой мальчик! Да только выбор сделал не тот.
Я накалялся все сильнее и между тем настораживался все больше. Поэтому старался пока не грубить.
– Главное, что ты должна знать – это мой выбор! А как ты к этому относишься – меня не волнует.
– Значит, ты готов ее погубить?! – внезапно выдала мать, не позволяя мне уйти.
Я задержал на ней предупреждающий взгляд:
– О чем ты?
– Я же сказала, Женя, вы не будете встречаться, – хладнокровно повторила она. – А если рискнете, я уничтожу несчастную жизнь этой девчонки! Начну с того, что она вылетит из университета. И, поверь, больше никуда не сможет поступить. Никуда! Но на этом я не остановлюсь. Марина Воронцова попадет во все черные списки. Ей больше ни одного кредита не доверят и не примут на работу ни в одно заведение! Разве что полы мыть… Мне продолжать или достаточно?
Ярость накрыла разум. А ее лицо, разглаженное дорогими косметологами, светилось превосходством.
Подойдя к матери вплотную, я зло выплюнул:
– Ты… Дрянь! Какого хрена тебе от нее нужно?!
– Мне нужно, чтобы она держалась от тебя подальше, Женя! – с вызовом воскликнула она. – Если ты ее действительно любишь, то сделаешь все для этого!