— А что вы собирались делать, Сергеев? Когда вы планировали рассказать им о подлинном содержании завещания?
— Когда? В тот день, когда мы бы собрались все вместе! Готовил им сюрприз. Без них мне все равно ничего не получить, вы же должны понимать!
— А если вы останетесь один?
— Это сколько же человек нужно перебить, чтобы остаться одному? Я не сумасшедший, чтобы думать, что можно убивать безнаказанно.
— А вообще убивать можно?
— Не придирайтесь к словам, пожалуйста. Поверьте, я не убивал свою тетку. Всю жизнь я думал, что у меня никого нет, родители жили очень замкнуто. Сейчас я понимаю почему. И вдруг я узнаю о своем дворянском происхождении. И нахожу родственников. Теперь мне есть чем гордиться! Впрочем, вам этого не понять.
«Нет, нам не понять… Мы из двортерьеров, за наследствами не гоняемся… Мы гоняемся за теми, кто лишает жизни ни в чем не повинных людей из-за какого-нибудь наследства…» — думал Борин, подписывая Сергееву пропуск на выход из здания.
— Слушаю вас внимательно, доктор. — Мельком глянув на экран мобильного, Ляля прижала телефонную трубку к уху плечом, так как руки были в муке.
— Привет, Ляля! Звоню, чтобы доложить — приехал из Германии Макс Эйтель.
— Сашке звонил?
— А что нам Соколов? Нам ты нужна, кормилица. В прошлый раз ты Макса чем угощала, что он с трапа самолета к тебе за стол просится?
— Приворотным зельем, Березин, — рассмеялась Ляля. — Только когда это было-то?
— Значит, не меня одного, — пробурчал тот тихо и вздохнул, но Ляля расслышала и, смутившись, поторопилась сменить тему:
— Я так понимаю, что одними пирожками я сегодня не отделаюсь?
— Господи, ниспошли мне такую понимающую женщину в подруги жизни! Лично я хочу твой фирменный салат с черносливом и мясо под майонезом.
— Бессовестный ты, Березин.
— Не стыди меня. Я просто одинокий, вечно думающий о домашних щах мужчина.
— Что же это тебя медсестрички не подкармливают, хотя б из жалости? Уж выбрал бы одну да женился!
— Нужен я им, старый пень.
— Не кокетничай, Березин, не девушка! Ладно, приходите к семи. Будет тебе и мясо, и салат, эскулап. До Соколова дозвонюсь сама, не переживай.
Ляля достала из морозилки свинину и нарезала на тонкие ломтики. Уложив мясо в сковородку, покрыла кольцами лука, а сверху смазала майонезом. Этот рецепт был у них в семье «дежурным», но часто у Ляли просили приготовить именно его. Свекла в микроволновке уже дошла до нужной кондиции, издавая попискивающие звуки…
Ровно в семь часов послышался звук отпираемой ключом двери.
— Это мы, — послышалось из коридора нестройное трио.
— Так, уже хороши!
— Зайка, не сердись. — Соколов попытался принять строго вертикальное положение, но не удалось. Пакет, явно наполненный бутылками, звякнул об пол.
— Извини нас, Ляля, — поддержал под локоть друга более трезвый Эйтель.
— Проходи, Макс. Я смотрю, ты самый адекватный из троицы. А вы оба для начала суньте дурные башочки под кран с холодной водой, потом присоединяйтесь к нам.
— Лялька, не шуми! Где мое мясо и салат? Приготовила? — Березин сдвинул брови домиком, но осекся под строгим взглядом Ляли. — Слушай, Сашок, пойдем примем душик, а то нам ничего не дадут. Сейчас и Верунчик подтянется на подмогу твоей праведнице!
Звонок внутреннего телефона, возвестивший о приходе Верунчика, то есть Хохлуновой Веры Андреевны, заставил двух мужиков спешно ретироваться в ванную комнату.
— Фу, Ляль, что за амбре? — Вера сунула ей коробку с тортом и принюхалась.
— Это, Верочка, твои дружки пришли из ресторана!
— И где же они?
— Двое отмываются. Иди сюда, главный сюрприз со мной на кухне.
Вера поспешила по коридору за Лялей.
— Макс! Сколько же мы не виделись! — Она протянула ему обе руки.
— Практически со школы. Веруня, да ты просто расцвела, — чмокнул он ее в подставленную щеку.
— Да ладно тебе, Макс. Я и в школе красавицей не была, а уж сейчас!
— Хохлунова, не греши! Ты же знаешь, я врать не умею.
— Это точно. Он у нас редкостный правдолюб. Ляль, сейчас расскажу тебе одну историю…
— Веруня! Вот язык у тебя так и остался помелом!
— Ну я только одну историю, Максик.
— Ладно, бог с тобой. Все равно тебя не остановишь! — Он обреченно махнул рукой.