— Еще как нуждаешься. Думаю, консилиуму психиатров пришлось бы работать день и ночь, чтобы помочь тебе, — беззлобно буркнул Броди. И добавил с натянутой улыбкой: — Но раз уж ты не хочешь впутывать Рэнди в наш спор, почему бы тебе не убрать с нее свои лапы?
В его тоне слышалась угроза.
— Так уж и быть, — поддразнил Джексон. — Но только леди сама должна попросить меня. А до тех пор…
Броди воинственно расставил ноги; каблуки ковбойских ботинок со скрипом вдавились в пол.
— Ты так и лезешь на рожон, а, парень? Не можешь без неприятностей?
Джексон никак не желал увидеть в скрытой угрозе нечто большее, чем дружескую пикировку.
— Послушай, не станешь же ты пинать меня за мое внимание к любимой невестке?
— Пинать? Ну уж нет. А вот вправить мозги, причем через задницу… — он изогнул бровь, — вот такаяпомощь тебе бы вовсе не помешала, малыш.
— Да со мной все в ажуре, большой братец. — Джексон еще раз стиснул плечи Миранды. — Верно я говорю?
— Лексикон у тебя, правда, хромает, — уколола она, — а в остальном вроде все в порядке.
— Ну, что я могу на это сказать, братан? — Он забавно склонил голову набок. — Она меня обожает. — (На шее у Броди задергалась жилка, но он прикусил язык.) — Он просто не может этого вынести, вот что, — заговорщически сообщил Джексон Миранде. — Не может вынести того, что я развлекаюсь как хочу и с кем хочу, а он — не что иное, как старый зану…
Вот тогда-то, смахнув с рукава жирный кусок грязи, Броди запустил его в брата.
Скользкий ком пролетел по воздуху и со звучным шлепком попал прямо в цель.
— Да, — паясничая, закончил Джексон. А потом вытер, что сумел, тыльной стороной ладони.
Миранда закусила губу, изо всех сил стараясь удержаться от смеха.
Броди едва заметно улыбнулся.
— Знай я, что ты придешь, так спек бы пирог, — во всю глотку заявил, протопав на кухню, Хрустик. Он свалил на стойку бара, прямо перед Броди, пару сложенных джинсов, чистую рубашку и банное полотенце. — Чем могу еще услужить, босс? Не налить ли ванну? Не напустить ли туда розовой пены? Не потереть ли спинку? Не окунуть ли прямо с головкой?
Джексон загоготал, а Хрустик, продолжая бурчать, ретировался.
Броди повернулся к брату спиной, открыл кран и подставил под струю заляпанные руки.
— А с чего это ты сюда заявился, Джексон? Разве у тебя на ранчо работы мало?
— Полно. Как и у тебя, братан. Именно поэтому я и здесь.
— Что? — Броди выключил воду и стал вытираться. — Не улавливаю смысла.
— Я приехал напомнить тебе, что твой управляющий последние несколько недель работает за двоих.
— И еще несколько недель будет так работать — пока все не утрясется с детьми.
— Как это? — спросила Миранда.
Оба брата одновременно посмотрели на нее.
У Миранды зашлось сердце. Вот так она и в первый раз влезла в эту неразбериху, предложив свои услуги, когда нужно было помалкивать в сторонке. Комкая концы рубашки, она встретила настороженный взгляд Броди.
Теперь она во всем этом уже по самую шею. Так стоит ли волноваться, если увязнет с головой? Кроме того, рассказ Броди о Ручье Поцелуев все еще звучал у нее в ушах, и семена надежды дали прочные ростки в ее душе. А значит, она просто обязана попытаться.
— Почему бы тебе не вернуться к работе на ранчо, Броди? Ведь я теперь здесь.
Его широченные, застывшие в напряжении плечи разделяли их подобно стене. Броди чуть повернул голову и посмотрел на нее из-под тяжелых полуопущенных век.
— В самом деле? Ты собираешься остаться здесь? — Проблеск прошлой, все еще не прощенной боли отозвался в хриплом звуке его голоса, в суровом тоне и твердом, жестком взгляде.
Она ответила ему полным решимости взглядом.
— Наверное, я заслужила такое недоверие, Броди. Но обещаю тебе, что сейчас у тебя нет для него оснований. Я никуда не уеду… по крайней мере до тех пор, пока тебя официально не назовут отцом этих детей.
Он промолчал.
Она заслужила и это его молчание, подумала Миранда. Онопо крайней мере было ей в нем знакомо. Зерно брошено в почву, но понадобится время и масса терпения, чтобы оно взошло и выросло во что-то ценное. Разве их будущее того не стоит?
— Мне кажется, что у нас все как в твоем рассказе о Ручье Поцелуев. — Она проглотила комок страха в горле и протянула ему руку. — Я прошу, чтобы ты сделал шаг мне навстречу. Доверь мне этих детей. Я тебя не подведу.