На то, чтобы обрисовать ситуацию со Светозаром, мне понадобилось пять минут, после которых Ярослав, выдернув из какого-то совещания Ксению, принялся оперативно решать все возникшие вопросы. Спустя всего час они привезли продукты для меня и кровь в пакетах для вампира. Дали мне запасные ключи от квартиры и сказали, что и в какой последовательности я должна делать.
– Это номера телефонов тех, от кого он обычно питается, – Ксения, нервно посмотрев на мнущегося у выхода Ярослава, протянула мне лист бумаги. – Вот деньги. Сто миллилитров стоят сто долларов. Днем, в случае чего, вы можете звонить мне, но ночью лучше Милону – они друзья.
Все это время она со страхом поглядывала на двери ванной комнаты и отходила назад. Почему они так боятся беспомощного сейчас вампира?
– Почему этим должна заниматься я? – Мне было не по себе от вида неприкрытого страха на их лицах. Я устала, выдохлась и меньше всего хотела сейчас ухаживать за раненым психом.
– Больше некому. – Развернувшись ко мне спиной, Ксения торопливо пошла к двери.
– Почему вы так боитесь? – Я провела убегающих людей до лифта, недоумевая.
Уже шагнув внутрь тесной передвижной кабины, девушка ответила:
– В таком состоянии, вампиры действуют на инстинктах. Мы чужие, а значит, угроза. Угрозы нужно уничтожать. Еда пахнет едой. Друг остается другом, даже за последней чертой, когда они становятся гулями.
– А я?
Ксения дернулась сказать что-то, но Ярослав с силой сжал ее предплечье, вынуждая замолчать, и сам ответил мне:
– Он сказал тебе остаться. Не позвал Милона, не вызвонил меня или кого-то из девочек. Думаю, вы – самка.
– Самка?
– Да, – мужчина кивнул, – я говорю о сексе. – Он убрал ногу, отпуская створки, и дверцы медленно захлопнулись, отрезая меня от последних людей в этом мрачном подземелье.
А что, если я просто убегу?