Сегодня в машине я чувствовала себя увереннее. По коже бегали мурашки, словно искры пережитых чувств. Я не могла не улыбаться.
А вот Воймир на соседнем сидении счастливым не выглядел. Он то и дело открывал рот, порываясь что-то мне сказать, и снова зарывал его, останавливая сам себя.
Выехав за город, я остановилась у ближайших деревьев.
– Беги.
– Что? – Он повернулся ко мне всем корпусом.
– Я знаю, как ты устал сидеть в квартире и как сильно боишься, что стоит тебе выйти без меня, как появится Чеслав. Я хочу, чтобы ты побегал, пока я буду сидеть здесь. Если почуешь запах собратьев, просто беги сюда.
– Ты делаешь это для меня? – Его глаза зажглись радостью, словно лампочки на новогодней елке.
Всматриваясь в мое лицо, словно боясь, что я не позволю, он протянул руку и накрыл мою ладонь на руле.
– Спасибо. Но ты ведь дождешься?
Я разглядывала его красивое, словно у ангела, лицо, длинные золотистые волосы и бирюзовые глаза, сжимаясь от страха. Кто я для него?
Заставив себя улыбнуться в ответ, накрыла второй ладонью руку парня и сжала.
– Всегда.
И не потому, что я слабая или слишком доверчивая. Надеюсь, не потому, что я дура. Но под слоем радости Воймира плескался страх. Оборотни – стайные животные. У них обязательно должен быть дом, логово или убежище, какой не стала и никогда не станет Берлога. Должны быть братство, семья, поддержка. Должен быть кто-то сильный, кто вел бы их за собой.
Глядя на меня, стремясь ко мне всей душой, он отчаянно боялся, что я окажусь такой же, как все те потребители в его жизни. Окажусь такой, как Чеслав.
И я боялась. Жутко боялась. Потому что не была уверенна, что смогу дать ему хоть что-то.
– Беги уже. Луна не ждет.